Андр Калвиц потащил Андрея под арку, боясь, что Пукит заметит их и начнет издеваться. У музыкантов был перерыв. На площадке так тесно, что с трудом можно протиснуться. Андр прежде всего хотел посмотреть военный оркестр и пробирался к нему поближе. Андрей успел заметить, что их спутницы с девочками уселись на случайно освободившуюся скамейку.
Вокруг десяти музыкантов-солдат сгрудилась огромная толпа школьников и подростков. Андр нашел, что барабан в оркестре у Бурхарда куда больше, чем в оркестре Спруки, басовая труба у них из белого блестящего металла, тогда как у Иоргиса из Силагайлей медная. Сам Иоргис с Микелем Лаздой стояли в небольшом отдалении, как знатоки, оценивали военных музыкантов, — должно быть, сравнивая их со своими. Андрей рассказал Андру, что этот самый оркестр по воскресеньям играет в Торнякалнском саду «Аркадия», но в составе тридцати музыкантов, — жарят так, что у Агенскалнского рынка их слышно. Сам Бурхард сюда не приехал, за капельмейстера работал простой фельдфебель, игравший на флейте.
Солдаты пили пиво, курили папиросы и перебрасывались шутками с любопытными мальчишками, из которых многие уже знали несколько фраз по-русски. Трое из оркестра — евреи — отошли в кусты, где их окружили соотечественники, прикатившие из Клидзини на извозчиках. Но вот солдаты и их инструменты уже осмотрены, теперь мальчишек больше всего интересовал подвешенный на елочке картон с красиво выведенной латинскими буквами надписью. Сейчас на нем стояло: «Pause» [83]. Это легко понять, хотя мальчишки нашли ошибку: вместо «s», по их мнению, должно стоять «z». Нужно позвать Пукита, чтобы исправил красными чернилами. Но картон сняли и повесили другой. На нем значилось: «Pas de quatre»[84]. Люди вытянули шеи, начали читать и спорить: одно ясно, писавший не сумел справиться с буквой «q», и она получилась забавная, с отломанным хвостиком, — прочесть еще можно, но как его протанцевать? Оказалось, что это тот самый с прошлогоднего Янова дня знакомый падекатр, который тогда умели танцевать только три дочери кузнеца Балцера, сунтужский Артур, супруга Миезиса и кое-кто из клидзиньских плясунов. С осени портной Рупрехт, на своей скрипке, уже играл падекатр на каждой свадьбе. И сейчас вся площадка на Сердце-горе забурлила, как котел на огне. Пришлось убраться в сторонку. Андр повстречал старых школьных товарищей, Андрей Осис пошел один вокруг площадки между сидящими на скамейках и кружащимися в падекатре. У буфета мелькнул человек, страшно похожий на Мартыня Упита, и Андрей хотел удостовериться, он ли это.