— Установим срок в две недели, начиная с сегодняшнего дня, — предложил он.
— Четыре недели, — возразила Эми.
— Три, — выпятил подбородок Уилл. — Это мое окончательное предложение.
— Очень хорошо, — согласилась Эми. — Каковы же условия?
— Если я сумею покорить вас своим ухаживанием, вы согласитесь провести со мной в постели целую неделю, исполняя все мои прихоти. — Уилл коснулся пальцем ее нижней губы. — Любые, что придут мне в голову.
Эми чувствовала, как пылает ее лицо.
— Что вы имеете в виду под словом «покорить»?
— Вы позволите вас обнимать и станете умолять, чтобы я занялся с вами любовью.
— Ха! Можете признать поражение прямо сейчас, ибо подобное не произойдет никогда.
— Я могу открыть вам удовольствия, о которых вы никогда и не мечтали, — усмехнулся Уилл.
Ей уже удалось противостоять его дьявольскому соблазну, поэтому Эми решила, что преимущество на ее стороне.
— Чтобы выиграть в этом соревновании, вы должны доказать, что бросили свои дурные привычки.
— Что? — возмутился Уилл.
— Таковы мои условия. Какое же это ухаживание, если большую часть времени вы предполагаете потратить на грехи пьянства и распутства? — Эми ехидно взглянула на мужа. — Вы должны знать, что я обзаведусь глазами и ушами, чтобы вы не могли смошенничать.
Эми и понятия не имела, где добудет шпионов, но решила подумать об этом позже.
— Смошенничать? Я? О, какое низкое оскорбление.
— Просто я вас честно предупреждаю, — улыбнулась Эми. — И если вы не выполняете это мое условие, я получаю дополнительно три недели.
— Полагаете, я не сумею? Еще как сумею!
— Вам придется это доказать.
— Вы жестко торгуетесь, женушка, но я соглашусь при одном условии.
Эми с подозрением посмотрела на Уилла:
— Каком условии?
— Допускаются поцелуи.
Ей нравилось с ним целоваться.
— Принято.
— Все виды поцелуев.
Эми сощурилась:
— Дайте определение — что значит «все виды»?
Его тихий низкий смех будил в ней распутную женщину, но она предпочитала не сдаваться.
Поцеловав ее в щеку, Уилл прошептал:
— Я могу целовать вас везде.
— Мы должны оставаться одетыми.
Уилл взял ее руки и поцеловал поочередно оба запястья.
— Под одеждой мы понимаем также ночную рубашку или сорочку, — сказал он. — И мы можем трогать друг друга.
— Согласна, но мы должны оставаться одетыми.
Одежда будет ему преградой. Будет ли?
Уилл улыбнулся.
— Очень хорошо. Но есть еще одно условие.
— Вы слишком многого хотите.
— Разве это много — любоваться собственной женой? Пусть я не смогу трогать вас, когда вы будете полностью обнажены, но смотреть могу.
Эми ахнула:
— Нет!
— Да, — улыбнулся Уилл. — Преимущество останется на вашей стороне, поскольку я буду в полном отчаянии.