— Но позвольте, миссис Беттертон, пока нет никаких оснований для такого предположения. Если бы он был мертв, то его тело давно бы обнаружили.
— А если он утонул, или его столкнули в канализационный колодец? Я знаю, в Париже все может случиться.
— Уверяю вас, миссис Беттертон, в Париже очень хорошая полиция…
— Я знаю, о чем вы думаете, — гневно перебила Оливия Джессепа, — но это не так! Томас никогда не продаст секретов и никогда их никому не выдаст. Он чист, как стеклышко, вся его жизнь, как открытая книга!
— Расскажите мне о политических взглядах вашего супруга, миссис Беттертон.
— В США, я думаю, он был демократом, здесь, в Англии, голосовал за лейбористов. Впрочем, его совершенно не интересовала политика. Он был ученым до мозга костей. Блестящим ученым, кстати, — в ее тоне слышался вызов.
— Да, — согласился Джессеп, — он был блестящим ученым. В этом-то и вся суть дела. Может, ему сделали какое-нибудь интересное предложение, и он уехал в другую страну?
— Это неправда! — Оливия и не старалась скрыть свой гнев. — Так пытаются представить все газеты, так думаете и вы. Но это неправда! Он никуда бы не уехал, не предупредив меня…
— А он действительно ничего вам не сказал? — Джессеп пристально следил за лицом Оливии Беттертон.
— Ничего. Я не знаю, где он. Я думаю, что его похитили или, как я уже говорила, его нет в живых. Но если Томас умер, я должна знать об этом. Я должна знать! Я не могу больше томиться в этой страшной неизвестности. Я не ем и не сплю, теряю последние силы. Неужели вы не можете мне помочь?
Джессеп поднялся и обошел вокруг стола.
— Я очень сожалею, миссис Беттертон. — В его голосе слышалось сочувствие. — Очень. Позвольте заверить вас, что мы делаем все, что в наших силах. Мы ежедневно получаем сообщения из различных мест…
— Различных мест?.. — прервала его Оливия. — Что же там говорится?
Джессеп покачал головой.
— Все это надо еще изучить, проверить, проанализировать. Единственное, что я могу сказать, — там нет ничего определенного.
— Я должна знать правду, мистер Джессеп! — Оливия умоляюще смотрела на своего собеседника. — Я больше так не могу.
— Я понимаю вас… Простите, но я должен задать вам один вопрос. Скажите, вы не ссорились с мужем?
— О, нет!
— Не было ли у вас когда-нибудь раздоров из-за какой-то другой женщины?
— Нет, конечно! Я же говорю вам, мы только в прошлом апреле поженились!
— Пожалуйста, не подумайте, что я считаю это возможным. Просто нам следует принимать во внимание все, что могло заставить его так неожиданно уехать. Значит, вы утверждаете, миссис Беттертон, что в последнее время ваш муж не был подавлен или озабочен? Не проявлял нервозности?