– Выжить, мессир?
– Да, выжить, Фрост. Завод выглядит так, словно его коптили в дубовой бочке. От башни правления осталась одна зола. Зеркало растаяло. А вы как огурчик.
Голем брюзгливо выпятил нижнюю губу:
– Это допрос, мессир?
– Считайте, что да. Это допрос.
Фрост покачал головой:
– Не думаю, что у вас есть право меня допрашивать.
– Вот как? – Кей заломил бровь; голем смотрел бесстрастно и холодно. – И когда же я утратил это право?
– Вы не оправдали моих надежд… мастер Джейкоб. Вы не смогли убить девушку. Вы допустили, чтобы власть захватили другие. Из вас не вышло достойного продолжателя дела моей Госпожи.
– В самом деле? – Кей улыбнулся.
Дафна, увидев такую улыбку, немедленно перекинулась бы в Господина W и схватилась за меч. Фрост знал хозяина хуже. Или полагал, что, пережив пламя падучей звезды, переживет и прочие неприятности.
– Да, мастер Джейкоб. Разрешите откланяться. За зеркалами я пришлю позже. – Коротко кивнув, голем сделал шаг к двери.
Кей шагнул следом:
– Как же так, Фрост? Мы столько времени провели вместе. Столько общих воспоминаний. Неужели ты даже не обнимешь меня на прощание?
Важная физиономия голема приняла удивленное выражение:
– Мессир?..
Кей одним хищным движением пересек разделявшее их расстояние и выкинул вперед руку. Если голем и хотел попятиться, то не успел. Тонкие пальцы вонзились в белый сюртук, пробили жилет и рубашку и погрузились в плоть. Слуга Королевы закричал. Спустя секунду крик оборвался и то, что было Фростом, обрушилось на пол грудой грязного снега.
Кей внимательно изучил свой трофей. Длинный заостренный осколок зеркала. Незамутненно ясное стекло, лишь по краям обметанное тонкой поволокой инея. Иней под пальцами Кея не таял.
– Так я и думал, – сказал молодой человек.
Бубенчики Пугала брякнули. Кей ответил, не оборачиваясь:
– Да, я знаю, что он растает и ты промокнешь. Помолчи. Я жду гостей.
Бубенчики звякнули вопросительно.
– Нет, не приглашал. Эти гости приходят без спросу.
И снова звон.
– Козырь, друг мой Пугало. В картах это зовется козырем, и держат его в рукаве.
Гости пришли спустя два часа. Все это время Кей не покидал кладовой. Он сидел на полу рядом с Пугалом, вертя осколок стекла и словно не замечая ни равнодушного свечения слева, ни любопытного взгляда справа. Затем что-то изменилось.
Не звук – хотя, возможно, и звук: сухой треск, пощелкивание, работа тысяч и тысяч маленьких острых зубов. Не запах, хотя, кажется, в тесной комнатке потянуло гнилью, падалью и помойкой. Движение в левом зеркале – мелькнул серый свалявшийся бок. Это не могла быть крыса, потому что такие огромные крысы не водятся даже на нижнем уровне катакомб. И все же…