— Ни за что на свете я не стал бы досаждать такой очаровательной леди! — сказал Пуаро. — Я только надеялся, что раз убитая прислуга работала у миссис Карпентер, она сможет помочь мне в расследовании дела.
— В расследовании? В каком расследовании?
— В расследовании обстоятельств смерти миссис Мак-Джинти.
— Это шутка?.. Дело уже закончено!
— Вы ошибаетесь!.. Оно никоим образом не закончено.
— Вы говорите о расследовании. Карпентер подозрительно посмотрел на Пуаро.
— Расследование может проводить только полиция. Вы как будто не говорили, что вы из полиции?
— Я не имею к ней никакого отношения. Вмешалась Ева Карпентер.
— Он журналист. Он из какой-то ужасной воскресной газеты… Он сам мне это сказал.
Выражение лица мистера Карпентера смягчилось. Политический деятель не должен ссориться с прессой.
— Моя жена чрезвычайно чувствительна, — сказал он почти любезным тоном, — и бывает потрясена от одного рассказа о каком-нибудь убийстве. Впрочем, я уверен, что она ничего не сможет вам сообщить; она едва знала эту миссис Мак-Джинти.
— Именно так я ему и сказала! — заявила возмущенно Ева Карпентер. — Это была глупая старая прислуга… к тому же лгунья!
На лице Пуаро появилась улыбка.
— Ах, вот как! — вскричал он. — Это интересно. Она лгала. Ваше сообщение может пригодиться.
— Не понимаю, чем, — заметила Ева.
— Оно может помочь нам установить мотив преступления. Именно это я хочу прежде всего выяснить.
— Мотив? — вмешался Карпентер. — Но мотив же известен. У нее украли ее сбережения!
— Я это знаю, — тихо сказал Пуаро. — Но только ли это было мотивом преступления?
Он поднялся довольный, как актер, который произнес реплику, ключевую для всей пьесы. Повернувшись к Карпентеру, он продолжал с изысканной вежливостью:
— Я в отчаянии, что мой визит расстроил миссис Карпентер. Подобного рода дела всегда неприятны…
— Совершенно верно. И поэтому моя жена находит, что такие вещи — тягостная тема для разговора. Я сожалею, что мы не можем сообщить вам каких-либо полезных сведений…
— Но вы сказали очень важную вещь!
— Что вы имеете в виду?
— Миссис Мак-Джинти была лгуньей. Ценная информация. А не помните ли вы, мадам, в чем заключалась ее ложь?
Ева Карпентер помедлила с ответом.
— Не помню, — произнесла она.
Поскольку оба мужчины явно ожидали продолжения, она добавила:
— Она рассказывала о людях вещи, которые не могли быть правдой…
— Понимаю, — сказал Пуаро после новой паузы. — Ее слова могли причинить много зла.
Ева Карпентер запротестовала.
— Нет, нет, этого я не хочу сказать!.. Просто она передавала сплетни!
Пуаро кивнул головой.