Когда слуга вышел, Мориньер лениво отодвинул край портьеры, выглянул в окно, за которым царила полнейшая, непроглядная темнота. Взглянул с усмешкой на замершую в дверях Атенаис:
— Не пугайте меня, дорогая маркиза! Неужели вы хотите сообщить мне, что вашей комнате опять недостает света? Этого просто не может быть!
Она как будто не заметила насмешки. Стремительно подошла, обвила его шею руками:
— Нет, — зашептала горячо, — сегодня мне не хватает вас.
Она смотрела на него пылко.
Мориньер оценил ее решительность.
Отделался штампом:
— Вы очаровательны, дорогая Атенаис.
Она улыбнулась торжествующе:
— Поцелуйте меня — раз вы признаете это!
Запрокинула голову, подставила губы.
Мориньер обнял женщину, поцеловал. У Атенаис подогнулись ноги. Чтобы не упасть, она вынуждена была ухватиться за него крепче.
Когда мужчина прервал поцелуй, Атенаис испытала чувство настоящей, непереносимой потери. Она задохнулась, какое-то время восстанавливала дыхание, прошептала:
— Идем, — потянула его к разобранной постели. — Идем быстрее.
Он задержал ее, остановил. Атенаис скользнула взглядом по распахнутой на груди рубашке, застонала тихо. Провела рукой по его груди, задержалась на поясе, спустилась ниже.
— Я же нравлюсь вам!! — воскликнула.
— Безусловно, — ответил он спокойно. — Как вы могли в этом усомниться?
— Тогда почему нет?
Она оскорбленно отодвинулась от него.
Он ответил:
— Любовь — единственная из вершин, к которой всегда лучше взлетать, чем двигаться последовательно, от ступени к ступени. Вам с вашими амбициями — тем более.
— Вы, действительно, говорите теперь обо мне? Или все-таки о себе?
— Я говорю о вас, маркиза. Вы знаете, чего вы хотите. И я знаю.
— Откуда вам знать?! — вскричала, уязвленная.
Он проигнорировал вопрос.
— На выбранном вами пути, Атенаис, не стоит делать лишних остановок и задерживаться на перекрестках.
— Вы любите другую? У вас есть любовница?
Он смотрел на нее снисходительно.
— Не будьте ребенком, дорогая.
— Раз так, отчего вы не представите ее двору? О, уверена, вашему вкусу можно доверять! Она, должно быть, необычайно хороша?! Умна? Она так же благочестива, как Лавальер? Какая скука! Или она чем-то похожа на меня? Какая она? Ну, говорите!
Он молчал.
— Я не уйду! — она решительно топнула ножкой.
— Воля ваша, — пожал плечами. — Я прикажу своему слуге, он разбудит вас завтра утром, чтобы вы не опоздали к Марии-Терезии. Доброй ночи.
Мориньер накинул камзол, взял шляпу и вышел из комнаты.
* * * *
Монтеспан была в ярости.
На следующий день она предприняла еще одну попытку — несколько иного рода. Она отправила Мориньеру двух прехорошеньких девиц — блондинку и брюнетку.