Когда тот после долгого дня, проведенного в городе, вернулся во дворец, доложил королю о результатах своей бурной дневной деятельности и, наконец, усталый, явился в свою комнату, из его постели к нему, как младенцы из капусты, тянули ручки полнотелые Стыдливость и Страсть.
Он отдернул полог, склонился над девицами:
— Чем обязан такой милости?
Блондинка пролепетала:
— Мадам де Монтеспан…
Он усмехнулся.
— Понятно.
Проговорил:
— Не беспокойтесь ни о чем, красавицы.
Вышел. На минуту заглянул в комнату, где готовились ко сну его слуги. Потом широким шагом направился в спальню маркизы де Монтеспан.
Распахнул двери, вошел.
В постели, в полумраке, с трудом рассеиваемом дрожащим светом нескольких свечей, готовились сплестись в жарких объятиях два тела. Мориньер подошел ближе. Остановился у края кровати. Его заметили.
Юный паж, испугавшись темной фигуры за пологом, сначала судорожно дернул на себя одеяло, завернулся в него, почти целиком обнажив тем самым маркизу. Потом вскочил, сверкнул белым задом, схватил свои вещи, брошенные у изножия, ринулся прочь из комнаты.
Атенаис не смутилась ни в малейшей степени. Не стала прикрываться. Улыбнулась томно, протянула к нему руки:
— Вы пришли…
— Да, — ответил. — Я пришел.
Стал раздеваться. Медленно. Снял камзол, развязал бант, взялся расстегивать рубашку.
Атенаис смотрела на него — он видел, как горели в предвкушении ее глаза.
Он не улыбался. Смотрел на нее долгим взглядом.
Уселся на постель, стянул штаны.
Наконец, лег, укрылся одеялом.
Повернулся к ней спиной.
— Что? Что это значит, черт побери? — она задохнулась от возмущения.
Стукнула его по плечу раз, другой. Потом, не дождавшись реакции, взялась молотить кулачками по чему придется — по плечам, по спине.
Мориньер подождал минуту, другую. Наконец, повернулся, схватил ее за запястья, бросил на постель, прижал собой.
— Я пришел к вам спать, моя дорогая. Так что прекратите буйствовать.
— Спать???
— Вас это удивляет?
— С какой стати?
— Вы не дали мне сделать это в моей спальне. Я пришел в вашу. Что вы видите в этом странного?
— Убирайтесь!!
— Нет. — Он снова повернулся к ней спиной.
Мориньер зевнул. Подоткнул подушку поудобнее.
Атенаис вскочила, швырнула в него свою подушку, потом выхватила цветы из вазы, отправила их следом. Он не шевельнулся.
Проговорил только, лениво цедя:
— А вы, дорогая, я вижу, не вняли моим вчерашним словам… И ведь не то, чтобы я призывал вас к целомудрию. Я только рекомендовал проявить терпение…
Снова зевнул. Она смотрела на него с ненавистью.
Поняв, что изгнать его без помощи посторонних из спальни не удастся, — а не объяснять же им всю нелепость сложившейся ситуации?! Она даже себе не вполне была ее в состоянии объяснить! — маркиза де Монтеспан схватила халат, набросила его на плечи, выскочила в коридор.