Ее заколка во время потасовки расстегнулась, и черные локоны взметнулись, скрыв половину лица. Между локонами яростно поблескивали синие глаза. В них Ник угадал презрительное высокомерие к нему из-за того только, что она ненадолго одолела его в борцовском поединке. Под флисовой рубашкой вздымалась свободная от бюстгальтера грудь, раздвинутые ноги обвились вокруг его ног.
Ник оказался в довольно двусмысленном положении.
— Я уверена, что ты припрятывал карты. Признайся честно, и мы покончим дело миром.
— Ты сумасшедшая, вот ты кто, — пробормотал Ник. — Ты хоть иногда задумываешься над последствиями своих поступков?
Алекса выставила вперед нижнюю губу и с усилием дунула. Локоны, залепившие ей глаза, разлетелись в стороны.
— Я не жульничала.
Она обиженно надула губы, и Ник едва не выругался, сильнее сдавив ей запястья. Поделом ей, если заводит его понапрасну. Поделом ей, если она этого не замечает.
— Мы уже не дети, Алекса. В следующий раз, когда захочешь завалить мужчину, будь готова принять ответный удар.
— А кто ты такой? Клинт Иствуд, что ли? И дальше что ты намерен сказать: «Ну же, давай осчастливь меня»?[10]
Жар в паху, похожий на вязкий туман, перекинулся ему в голову, и скоро Ник уже не мог думать ни о чем, кроме влажного пыла ее губ и распростертой под ним ее мягкой плоти. Ему хотелось оказаться вместе с ней среди скомканных простыней, а она видела в нем только надоедливого старшего брата. Но и это еще не самое ужасное. Алекса была его женой! Эта мысль явилась для Ника подлинной мукой. Некий глубоко схороненный внутри пещерный инстинкт вспышкой вырвался из-под спуда, призывая его заявить о своих супружеских правах. Алекса принадлежала ему по закону. К тому же сегодня их первая брачная ночь…
Она сама виновата, что его гнев обернулся желанием, а ее губы будто нарочно размякли и задрожали под его поцелуем — сама нежность, покорность и страсть. Стандартная логика составленного им списка, весь его план и вообще необходимость брака ради выгоды сами собой утекли прочь.
И Ник решил заявить свои права на жену.
* * *
Алекса только теперь заметила, как напрягся лежащий на ней мужчина. Она настолько увлеклась спором, что совсем забыла, что он пришпилил ее к ковру. Она уже открыла рот, чтобы отпустить остроумное замечание насчет порабощения, но почему-то промолчала. Она поймала на себе его пристальный взгляд, ощутила его дыхание.
О боже!
Их обоих захватил смерч первобытной сексуальной энергии. Он стремительно набирал скорость и мощь. В глазах Ника, устремленных на Алексу, полыхал отсвет то ли желания, то ли ярости. Алекса вдруг осознала, что Ник расположился между ее раздвинутых бедер, опираясь на колени и навалившись на нее всей грудью. Пальцами он по-прежнему крепко стискивал ее запястья, и все это уже вовсе не походило на милую шалость старшего братишки. Ни старый приятель, ни партнер по бизнесу так вести себя не станет — так обычно поступает мужчина, когда желает женщину.