Он испытывает боль. Не физическую. Душевную. Ее сердце болело за него. Она чувствовала себя бессильной, потому что не могла ничего сделать, чтобы ему помочь.
– Вижу, ты глубоко задумалась, – заметил Джейк, нежно коснувшись губами ее губ.
Каким-то образом ей удалось заставить себя улыбнуться.
– Зеленый цвет линолеума наводит меня на раздумья.
– В таком случае, почему бы нам не перекусить и не убраться отсюда поскорее?
– Отличный план, капитан. Чего бы ты хотел?
Джейк сексуально рассмеялся. Она снова покраснела, и он привлек ее к себе и поцеловал.
– Я говорю серьезно, Джейкоб.
– Я тоже, – сказал он и снова накрыл ее губы своими.
Поцелуй был долгим и страстным. В конце концов Эддисон высвободилась из объятий Джейка и открыла холодильник:
– Посмотрим, что тут… Кажется, у меня есть сыр.
– Отлично. Я приготовлю нам сэндвичи с жареным сыром. – Когда она бросила на него взгляд через плечо, он поднял бровь. – Тебе не хочется сэндвичей по рецепту Уайлдов?
– Сомневаюсь, что твои сестры готовят сэндвичи с жареным сыром.
– Ладно, это старый рецепт банды Уайлд.
Она рассмеялась:
– То есть твой и твоих братьев? Вы банда Уайлд?
– Да, нас так называли в городе. – Засунув руки в карманы джинсов, Джейк стал любоваться бедрами Эддисон, которая наклонилась, чтобы что-то достать с нижней полки. – Хотя, по правде говоря, жареный сыр – это фирменное блюдо Трейвиса.
– Слава богу, тут есть чем поживиться, – сказала она, достав два небольших пластиковых контейнера.
– А мое фирменное блюдо – это сосиски, жаренные на гриле.
Она выпрямилась:
– Пожалуйста, скажи, что ты шутишь.
– Вы, северяне, такие привередливые.
– Я даже спрашивать боюсь, что лучше всего удается Калебу.
– Маршмэллоу [3]. Поджаренное на открытом огне. Хрустящее снаружи и мягкое внутри.
– Я не знаю, что это такое.
– Что? Ты никогда не сидела с друзьями у костра и не ела маршмэллоу?
– Никогда.
– О, дорогая, – произнес Джейк с искренним сожалением, – ты много потеряла.
– Чарли говорил мне то же самое.
Она спросила себя, зачем упомянула Чарли, и ответ нашелся сразу.
Пришло время узнать, верит ли Джейк мерзким слухам о ней.
– Чарли? – произнес он и спросил себя, зачем это сделал.
Из любопытства? Возможно.
Любой проявил бы в такой ситуации любопытство, зная, что богатый старик оставил молодой женщине в наследство двести тысяч акров техасской земли, пусть даже в запущенном состоянии.
– Просто Чарли, и все?
Закрыв дверцу холодильника, Эддисон повернулась к нему лицом:
– Чарльз Хилтон. – В ее тоне и взгляде читался вызов.
Теперь Джейк понял, что пряталось за его любопытством. Это была ревность.