Элеонора (подсказывает). Клоака…
Офелия. О! Клоака… какое красивое имя для девочки. Клоака Фальсен.
Себастьян. Нет, дорогая. Клоака фон Мильхем. Не будучи твоим супругом, я остаюсь ее отцом.
Офелия. Мне хочется есть. Мне все время хочется есть. Как это приятно.
Агата. А что здесь приятного?
Офелия. У меня есть занятие: мне хочется есть. Когда я вижу солнце, я хочу есть. Вижу Гуго — хочется есть, хожу — хочется есть, болит сердце — хочется есть.
Входит Гуго.
Гуго. Великолепный уродился нынче хмель!
Элеонора. Надо надеяться, у вас родятся близнецы: Клоака и Хмель.
Офелия. Да, Клоака и Хмель Фальсен.
Себастьян. Ну уж нет. Клоака и Хмель фон Мильхем.
Гуго (добродушно). А вам-то что?
Себастьян (сухо). Я буду расстроен.
Элеонора. Брат, мой братик расстроен. (Целует его.)
Входит Гюнтер с письмом в руке.
Гюнтер. Ей письмо.
Агата (читая). Ах ты… Это уж слишком! К нам едет еще один родственник — Эрик Эттинген. Три года назад — бедняга Гунд, два года назад — Владимир, в прошлом году — Кристиан, зимой — несчастный Фредерик. Помните, в каком виде его нашли на опушке Земского леса? Одни косточки… В Швеции скоро не останется ни капли свежей крови.
Долгое молчание.
Элеонора (мечтательно). А какой он, этот Эрик?
Все смотрят на нее. Бабушка воздевает руки к небесам.
Занавес