— Махеалани… Какое красивое имя у нее — Полная Луна в Небесах…
— Да, тетя Моми, очень красивое.
— И личико у нее такое кругленькое, беленькое… Добрая кровь течет в ее жилочках, хотя и смешанная. И такая она умная, смышленая, все-то ей интересно, ничего-то она не пропустит! Точно хлыстик — щелкает туда-сюда, туда-сюда… Вот и ты такая же была маленькая, Калейлани. Как вы похожи!
— Еще бы, все-таки мы… сестры.
Тетя Моми как-то странно посмотрела на Эмму:
— Сестры… Что ж, будь по-твоему. Хотя никак я в толк не возьму, как это Малия могла нормально проносить целых девять месяцев и благополучно родить такую крепышку — это при ее-то болезни! Неужто у этого каторжника-муженька такое здоровое семя?
Эмма отрешенно смотрела в сторону и молчала.
— Да ты не слушаешь меня, доченька? И правильно делаешь. Мало ли что наболтает глупая старуха… Вот посмотри лучше, какое покрывало я вышиваю. Это тебе в приданое, Калейлани!
— Разве я не говорила тебе, Моми? Я ведь отказала Кеальи.
— Знаю, знаю и рада этому. По правде сказать, не очень-то он подходит тебе! Такой надутый, да, сдается мне, надут он никчемным ветром. Все зудит и зудит… А тебе нужен настоящий мужчина, который бы насытил твой дикий огонь, а не загасил бы его, точно мокрая тряпка. — Моми задула одну из ламп, освещавших комнату. — Что ж, пора спать, моя милая?
— Я еще посижу здесь, тетя Моми. Мне так хочется надышаться этим воздухом, он у вас совсем не такой, как у нас в долине…
— Спокойной ночи, сладких тебе снов, девушка, да благословит вас Господь!
Моми ушла.
Эмма с наслаждением подставила лицо свежему ветру.
Вдали рокотал океан, тихо шелестела листва…
В этой тишине особенно зловеще прозвучало уханье совы, вылетевшей на ночную охоту.
Эмма вздрогнула. Сова, птица из родового тотема Малии, всегда предупреждала ее о приближающейся беде. Этой ночью Эмма повсюду ощущала незримое присутствие покойной матери. Вот из сада донесся тонкий запах тубероз, цветов, которые она особенно любила…
Эмме вдруг показалось, что Малия пристально смотрит на нее из темноты.
— Мама, — шепнула она, — это ты? Ты здесь, со мной?
Только стрекот сверчков да гул океана ответили ей.
* * *
Гидеон стоял в густой тени сливового дерева, росшего возле беленой стены, окружавшей сад Моми Фулджер.
Он видел, как Эмма вынула шпильки из волос и распустила их по плечам, как она наклонилась вперед, и ее полная грудь блеснула в глубоком вырезе платья. Эмма выбежала на крыльцо и, спустившись по ступенькам, вышла в сад. Она прошла так близко от него, что он задохнулся от волнения и едва сдержал возглас восторга: родной пряный запах ее кожи коснулся его.