Народу в туалете было много, но я принципиально ни на кого не обращал внимания. Хватит себе нервы трепать – хотят за мной следить, пусть следят. От службы стабилизации все равно никуда не денешься, таймстебли везде достанут.
Я вышел из туалета, прошел несколько шагов… И в этот момент кто-то весьма невежливо придержал меня за локоть.
– Good evening, mister Smith.
«Легок на помине!» – узнал я голос и попытался резким движением освободиться. Не тут-то было. Пальцы таймстебля Воронцова впились в локоть железной хваткой. Что-что, а силы постантам не занимать.
– Вы ошиблись, – сказал я, оборачиваясь.
Тусклые глаза таймстебля смотрели на меня с ехидным прищуром.
– Ой ли? – Он улыбнулся и стал очень похож на жабу. Серо-зеленое лицо, растянутые до ушей губы, выпуклые равнодушные глаза. – Может, и паспорт покажете?
– И все-то вы, Игорь Анатольевич, обо мне знаете… – вздохнув, покачал я головой. При мне действительно был только американский паспорт на имя Теодора Смита.
– Все не все, но многое, – согласился таймстебль.
– В таком случае что вам от меня надо? Закон я не нарушаю, видите мой флуктуационный след? – не подумав, брякнул я и похолодел. Из-за тени у меня светились только кисти рук и голова.
Воронцов окинул меня взглядом сверху донизу, приподнял правую бровь.
– Вижу, – кивнул он. – Именно потому вы меня сейчас и заинтересовали. Вы что, в белье из стекловолокна? Зачем? От кого вы прячете флуктуационный след?
Врал Воронцов безбожно – по лицу было видно, что только сейчас обратил внимание, как светится мой флуктуационный след.
– Когда что-то прячут, – сказал я, – то прячут все, а не часть. Вас не устраивает уровень свечения моего флуктуационного следа?
– Да нет, уровень в норме… – неопределенно протянул Воронцов и предложил: – Давайте-ка отойдем, а то стоим у порога туалета. Люди ходят, на нас натыкаются…
Не отпуская мой локоть, он увлек меня в сторону, и тогда мне показалось, что какого-то особенного дела у таймстебля ко мне нет. Просто хотелось ему придраться, и он искал повод, за что зацепиться. Неужто в самом деле настолько вредный, что выполняет свое обещание не давать мне спуску?
Мы прошли несколько шагов по направлению к эскалатору на второй этаж, и когда я понял, что Воронцов ведет меня в кафетерий, то заупрямился. За четыре года котенок стал взрослым котом, его мог кто-то забрать к себе домой, но он мог и здесь прижиться. Что скажет Воронцов, когда увидит игры кота с моей тенью?
– По-моему, мы достаточно отошли от туалета, – сказал я, останавливаясь. – И отпустите мой локоть, на нас люди оглядываются, принимая за голубых.