При словах «все полномочия» капитан Краузе икнул и опять начал лиловеть, но теперь уже от страха.
— Очень приятно, — пролепетал он, хотя ему было совсем неприятию. — Очень рад с вами познакомиться. Капитан Краузе! Рудольф Краузе!.. — И от полного обалдения он предложил: — Можете звать меня просто Руди.
Швейк вытянулся «смирно».
— Рядовой Иосиф Швейк, — отрапортовал он. — А насчет Руди, осмелюсь доложить, господин капитан, этого нам не положено. Представьте себе, что будет, если каждый солдат начнет хлопать вас или, скажем, меня по плечу и кричать: «Здорово, старина!»
«Прикидывается, — подумал капитан. — До чего хитрая бестия! И, главное, гордый. Ну-ка, попробуем обходным путем». И он осторожно спросил:
— А вы давно тут?
— Всего два дня! Это, осмелюсь доложить, вышло совсем случайно. Я раньше был направлен в двести семнадцатый полк, но сейчас, кроме меня, от него не осталось ни одного человека, и мне пришлось искать другое место…
«Ой-ой-ой! — внутренне ужаснулся Краузе. — Он засадил целый полк. Наверно, личный помощник Гиммлера».
— По дороге мне сказали, чтобы я здесь понаблюдал за порядком, — продолжал Швейк, не замечая, как с каждым его слсхвом капитан меняется в лице. — Это, осмелюсь доложить, очень живая работа. Новые лица, новые впечатления. Можно поговорить с людьми.
«Ага, поговорить! Сначала поговорить, потом повесить. Знаем!» отметил про себя капитан, а вслух сказал:
— Да, да, конечно. Я сам люблю поговорить, выяснить настроение.
— Относительно настроений, осмелюсь доложить, особенно заметно одно — люди очень не любят, когда их задерживают.
«Еще бы! Когда гестапо задержит, совсем не вернешься», подумал капитан.
— А по-моему, — продолжал разглагольствовать Швейк, — это даже приятно — после большой дороги остановиться, посидеть…
— Посидеть? — переспросил капитан.
— Осмелюсь доложить, по-моему, лучше дольше посидеть, чем быстро нарваться на пулю и лечь. Как вы думаете?
— А по-почему вы именно ме-меня спрашиваете об этом? — спросил «Краузе, запинаясь и холодея.
Заметив, что капитан нервничает, Швейк решил, что он сболтнул лишнее.
— Так что разрешите доложить, — сказал он, — я ничего не имею в виду. И если вы имеете в виду, что я что-нибудь имею в виду, то вы ошибаетесь. У меня даже справка есть, что я полный идиот и ничего иметь в виду не могу.
Как ни странно, такой оборот еще больше напугал капитана. «Темнит, — решил он, — Подозревает, что я что-то подозреваю. Надо сделать вид, что я его принимаю за рядового».
— Отставить разговоры! — скомандовал он, но голос его звучал так, будто он не приказывал, а просил сто марок взаймы. — То есть, я хочу сказать, надо ехать. Посмотрите, что делается на дороге.