Миша стремительно вскочил вслед за мной и перехватил. Он схватил меня за локти и повернул к себе лицом.
— Надя, не делай глупостей! — сказал он мне строго и как-то умоляюще.
Я отстранилась от него и заглянула прямо в глаза.
— Не буду! — пообещала я ему.
А про себя подумала: «Я иду творить справедливость!»
Я никогда не любила осень.
На мой взгляд, нет времени года противнее, чем осень. Проливные дожди, серые туманы, слякоть и грязь под ногами…
Кладбище я ненавидела еще больше, чем осень.
Пустые могилы, заваленные цветами, или же совершенно заброшенные, забытые. Деревья, склоняющие тяжелые ветви вниз, словно страдая вместе с нами, показывая всю свою скорбь. Едва заметные, протоптанные тропинки, тянувшиеся через многочисленные холмики с надгробиями чужого горя.
И моего горя тоже. Теперь.
Ноги сами привели меня сюда. Я хотела быть ближе к Альке. Всегда. Успокаивать ее. Убаюкивать. Рассказывать, как прошел день. Еще один день без нее.
Я знала, что поступаю, как сумасшедшая. Я даже себе казалась умалишенной, что уж говорить о посторонних чужих людях, которым никогда не понять меня?!!
Но мне было все равно. Совершенно все равно. Пусть думают, что хотят.
Больнее уже не будет.
Альку уже не вернуть.
И мне остается лишь довольствоваться этим холмиком, наполненным моим горем, надгробием с ее фотографией, на которой она навсегда останется такой, какой я видела ее в последний раз. Воспоминаниями, разъедающими меня, как кислота. Но такими живыми, такими… нашими… общими.
Алька…
Ноги задрожали где-то под коленями. Я почувствовала, что они наливаются свинцом, тяжелеют с каждым мгновением, становятся какими-то чужими… не моими.
Я двинулась вперед. Медленными неуверенными шагами приблизилась к ограде. Дотронулась до железа дрожащими оголенными руками, чувствуя под покрасневшими от холода пальцами ледяной металл.
Было холодно, но я так и не надела перчатки. Я хотела ощутить эту прохладу, почувствовать холод от прикосновения, дрожь, разливающуюся по телу отравляющим и убивающим раствором. Мне казалось, что так я стану ближе к Альке, смогу почувствовать то, что чувствует она. Смогу уверить себя в том, что она все еще со мной. Здесь. Рядом.
Жива.
Теплая улыбка коснется губ, глаза засверкают как алмазы, веснушки затанцуют на носу…
Жива…
Почему же вместо твоего тепла я встречаю равнодушную холодную улыбку и пустые бездонные глаза, смотрящие на меня так пристально с черно-белой фотографии на надгробии?!!
Алька…
Я сделала шаг вперед, отворила дверцу и зашла на мертвую территорию. Ноги словно не держали меня, я почувствовала, что сейчас упаду, и ухватилась за ограду, налегая на нее всем телом.