Есть не хотелось. Федоренко меня уговаривал и кормил со своей ложки. Лешка выходил из себя:
Ты смотри, комиссар, что он делает! Он ее с ложечки кормит! Корми, корми на свою голову! Она тебя отблагодарит... Знаю я ихнего брата...
Налей-ка влюбленным по чарке из нашего НЗ, — сказал ему комиссар, — а то у них аппетита нет.
Не надо, — отказался Федоренко и отправился меня провожать.
Через неделю я снова просилась на свидание. Комиссар возмутился:
— Повадился кувшин по воду! Ох, девчонка, испортит тебе твой капитан жизнь! Как пить дать, испортит. Надеюсь, он не женат?
Я даже отшатнулась:
Как можно!
Ты в штабе узнавала или он сам тебе сказал?
Ничего я не узнавала, даже и не спрашивала об этом!
Так откуда же ты знаешь?
Да ведь он любит меня! И ему только двадцать четыре года, когда же он успел жениться?
Святая простота! — покачал комиссар головой.— Будто женатый не может влюбиться! Да еще как вкрутит-то! А в двадцать четыре года можно уже кучу детей иметь. Как ты думаешь, мой Петр женат?
Петька-то? Конечно нет.
Вот и ошибаешься. Женат, и сына годовалого дома оставил, а ведь Петру только двадцать лет! Ну да ладно, я сам справлюсь об этом.
Заодно проверь, батюшка-тесть, каково имение у жениха и нет ли закладных в банке? — подал голос командир полка.
Я невольно улыбнулась:
— А у него и в самом деле есть имение... Он мне поляну с цветами подарил...
Антон Петрович засмеялся:
Ну уж если поляну подарил, да еще с цветами, то определенно не женат! И не сомневайся, Александр Васильевич.
Да, женатый до этого, пожалуй, не додумается, — согласился комиссар. — Золотые горы посулит, но чтобы поляну... Тут нужна романтика. Если бы мне вдруг взбрело в голову за кем-нибудь поухаживать, то уж поляны дарить не стал бы, нет...
— «Поухаживать», — передразнила я. — Да ведь вы старый!
Комиссар рассмеялся:
— Это я-то старый! Слышишь, Антон Петрович, что говорит эта нахальная девчонка? Мы с тобою старики!
Мы еще живы, и мы еще молоды!
И мы еще вернемся, любимая моя!
Кто это написал? Не знаешь? Ну и я не знаю. Знал, да забыл — вот и вся романтика...
...Свидание не состоялось. Я пришла, а он уходил в штаб полка на партийное собрание.
Может быть, подождешь? Мы скоро вернемся... — попросил он.
Часа через четыре, не раньше, — сказал комиссар Белоусов. — Повестка дня большая.
Нет, я никак не могу ждать. Меня и так комиссар еле-еле отпустил...
Да что ему жалко, что ли! — нахмурил Федоренко брови.
— Он думает, что ты мне испортишь жизнь...
Федоренко покачал головой:
— Ошибается твой комиссар. Вот и всё свидание.
— Чтобы ты поменьше думала о любви, я тебе дам нагрузку, — сказал мне как-то комиссар.—У нас в полку есть узбеки. Их немного: по два-три человека на взвод. Некоторые из них не говорят по-русски. Переводчиков у нас, к сожалению, почти нет. Агитаторы занимаются с основной массой и на моих узбеков мало обращают внимания. Надо им хотя бы регулярно читать газету «Кызыл Узбекистан». Черт! И всего-то три экземпляра — как хочешь, так и дели на всех... Поручить кому-либо из бойцов — на раскур пустят...