Однако «руину» нужно было заселять. Как это делалось, в полном согласии описывают и М. Грушевский, который, если дело не касается политики, врет, как ни странно, довольно редко, и его оппонент А. Дикий. Земли стали раздавать. Преимущественное право имели, понятно, потомки законных владельцев, уже более полусотни лет кусошничавшие где попало на положении бедных родственников, а если таковых не имелось, находилась масса охотников, за гроши выкупавших права владения или вообще бесплатно получавших их под условие обустроить и населить. Новые владельцы нанимали специалистов, те начинали агитацию, суля всем «уважаемым панам земледельцам» сколько угодно чернозема, работу по договору и полную свободу от всех налогов на 15, а то и 20 лет — и народ ехал. Конечно, не поляки (крепостных никто не отпускал), а с бору по сосенке: из вечно голодной Галиции, из Молдовы (там как раз в это время, в связи с началом «фанариотской» эпохи, резко взлетели налоги), из болотистой Белоруссии. И, натурально, в наибольшем количестве, с левого берега, от беспредела «новых панов». Всего за десять — пятнадцать лет, констатирует Грушевский, «пустыни снова густо покрылись селами и хуторами, среди которых воздвигались панские дворцы, замки и католические монастыри (…) а когда начал подходить конец обещанным свободам, стали поселенцев принуждать к несению барщины, разных работ и повинностей». Выделено, между прочим, мной. И не зря. Ведь как долги возвращать жалко, поскольку берешь чужие и ненадолго, а отдавать надо свои и навсегда, так и льготные годы знаешь что кончатся, но надеешься, что уж ты-то станешь исключением, и когда они все же завершаются, давит жаба. Вполне до тех пор спокойный правый берег заволновался. Тем более что жаба была не одинока.
Очень важный момент. Одним из результатов лихолетья 2-й половины XVII века для Речи Посполитой стало то, что федерация перестала существовать. То есть формально все осталось по-прежнему и даже память о своих корнях у литвинов никуда не делась, но фактически Речь Посполитая, пережив эпоху огня и меча, потопа и пана володыевского, самоопределилась как Польша, Польша и еще раз Польша. Которую обидели, ограбили и, можно сказать, почти окончательно погубили предатели-схизматики изнутри и враги-схизматики извне. И чтобы такое не повторилось, схизму на польских землях следовало искоренить раз и навсегда. Причем желательно не оружием (оружие штука обоюдоострая, да и соседи-схизматики могут вмешаться), а правовым путем. С этим были согласны все слои польского общества, от мнения которых хоть что-то зависело.