Час или два после этого Рейн пребывала в приподнятом настроении. Они бегали по воде, взявшись за руки. Потом оделись, и Арман отвез ее назад в Канделлу.
— Я сообщу маме и бабушке, что мы решили пожениться, — прощебетала Рейн. — А вечером ты за мной заедешь, и мы отпразднуем в городе нашу помолвку. Но сначала поужинаем дома, а потом ты меня куда-нибудь сводишь — куда хочешь, в казино или на танцы. Мне очень нравится, как ты танцуешь, Арман. Помнишь бал Дженнифер, когда мы впервые танцевали с тобой вальс?
Помнит ли он! Да — он помнит это и еще тысячи других эпизодов, связанных с Рейн. Как он влюбился, всего лишь один раз взглянув в ее сияющие глаза. И как глубоко скорбел о том, что она отдала свою любовь недостойному. Теперь он только мог молиться от всей души, Чтобы она никогда не пожалела о своем обещании, данном ему в этот безумный солнечный день.
На подступах к Канделле раскинулась небольшая рощица. Арман остановил машину у обочины, выключил мотор и, повернувшись к Рейн с мальчишеской улыбкой, осведомился:
— Милая, а ты знаешь, что я тебя еще ни разу не целовал?
Она улыбнулась в ответ и прильнула к нему. Он схватил ее в объятия, опьянев от счастья. Он целовал ее, уже зная, что это бессмертная страсть, за которую он готов умереть, если нужно, потому что даже если его счастье продлится недолго и она исчезнет так же внезапно, как появилась в его жизни, — он должен принять все, что дается ему судьбой сейчас, в этот момент, позабыв обо всем и обо всех.
Рейн пыталась вложить в свой поцелуй такую же страсть, но чувствовала, что в ней что-то остается холодным и неподатливым, словно мертвым… слишком большой кусок ее сердца все еще был в плену бессердечного Клиффорда, Через минуту Арман оторвался от нее.
— Рейн, моя радость, почему ты плачешь? — спросил он и стал лихорадочно осушать ее слезы поцелуями.
Она ничего не ответила, а он не стал больше ни о чем спрашивать.
— По-моему, — сказала герцогиня де Шаньи, это нужно отпраздновать. Моя мигрень почти прошла. И сегодня я даю ужин для нас троих. Пришли ко мне Элен. Проследи, чтобы шампанское поставили на лед. Поужинаем втроем, а потом вы, молодежь, можете ехать в Канны. Я очень счастлива. Очень, очень счастлива!
Рейн с Арманом стояли у изножья кровати герцогини в большой прохладной спальне, окна которой были зашторены от солнца. Адрианна де Шаньи сидела, опираясь на подушки, — она казалась маленькой и хрупкой в белом атласном пеньюаре и с кастильским кружевом на голове, но ее прекрасные темные глаза блестели слезами радости. Она улыбалась и переводила взор с внучки на своего архитектора, к которому успела искренне привязаться.