На станціи Мустафа-Паша поѣздъ стоялъ долго. Пришли въ вагонъ таможенные сторожа и стали просить себѣ «бакшишъ», то есть на чай. Англичанинъ и Николай Ивановичъ дали имъ по мелкой монетѣ. Жандармъ, принесшій въ вагонъ возвратить паспорты, тоже умильно посматривалъ и переминался съ ноги на ногу. Дали и ему бакшишъ. Англичанинъ при этомъ, осклабясь насколько могъ при своемъ серьезномъ лицѣ, разсказывалъ супругамъ, что Турція такая ужъ страна, что въ ней на каждомъ шагу нужно давать бакшишъ.
— Манже — бакшишъ, буаръ — бакшищъ, дормиръ — бакшишъ, марше — бакшишъ, партиръ — бакшишъ, муриръ — оси бакшишъ! сказалъ онъ въ заключеніе.
Наконецъ поѣздъ медленно тронулся со станціи.
Глафира Семеновна очень плохо объяснялась по-французски и знала, какъ она выражалась, только комнатныя слова, англичанинъ говорилъ еще того плоше, но они разговаривали и какъ-то понимали другъ друга. Онъ понялъ, что его приглашаютъ остаться въ купэ, боясь проѣзжать по такому опасному участку, какъ Адріанополь-Черкеской, гдѣ нѣсколько разъ случались нападенія на поѣзда спускающихся съ горъ разбойниковъ, и остался въ купэ супруговъ, перенеся съ собой кое-какія свои вещи и, между прочимъ, два подсвѣчника со свѣчами. Сначала онъ считалъ супруговъ за болгаръ и, вынувъ изъ сакъ-вояжа какой-то спутникъ съ словаремъ, началъ задавать имъ вопросы по-болгарски, но Глафяра Семеновна сказала ему, что они русскіе, «рюссъ».
— А, рюссъ? Ессъ, ессъ, рюссъ… спохватился онъ, указывая на большія подушки супруговъ, какъ атрибуты русскихъ путешественниковъ, хорошо извѣстныя всѣмъ часто проѣзжающимъ по заграничнымъ дорогамъ. — Рюссъ де Моску, повторилъ онъ, досталъ вторую книжку и сталъ задавать уже вопросы по русски.
Русскій языкъ этотъ, однако, былъ таковъ, что ни Глафира Семеновна, ни Николай Ивановичъ не понимали изъ него ни слова.
— Лессе… Будемъ говорить лучше такъ… Парлонъ франсе… отстранила Глафира Семеновна его книжку съ русскими вопросами, написанными латинскими буквами, и англичанинъ согласился.
Кое-какъ могъ онъ объяснить смѣсью словъ разныхъ европейскихъ языковъ, что ѣдетъ онъ теперь въ Константинополь, а оттуда въ русскій Крымъ, что онъ археологъ любитель и путешествуетъ съ цѣлью покупки древнихъ вещей.
Онъ вынулъ изъ сакъ-вояжа и показалъ супругамъ древнюю православную маленькую икону съ серебрянымъ вѣнчикомъ, которую онъ купилъ въ Софіи у старьевщика, мѣдную кадильницу, въ сущности особенной древностью не отличающуюся, кипарисный крестъ, тоже въ серебряной оправѣ, нѣсколько византійскихъ монетъ императора Феодосія и лоскутокъ старой парчи. Что нельзя купить, съ того онъ проситъ снять фотографію, для чего онъ возитъ съ собой моментальный фотографическій аппаратъ.