Время тянулось медленно. Дабы наполнить досугъ, Николай Ивановичъ сходилъ за платьемъ и за сапогами, одѣлся и ужъ сверхъ платья надѣлъ на себя пальто. Затѣмъ пересчиталъ отъ нечего дѣлать имѣющееся у него золото, русскія бумажныя деньги и сербскія бумажки. Въ корридорѣ стали раздаваться шаги. «Позвать развѣ слугу и потребовать чаю? задалъ онъ себѣ вопросъ. Кстати, спрошу его, не идетъ-ли какого-нибудь поѣзда по направленію къ Константинополю раньше полудня. Тогда можно съ этимъ раннимъ поѣздомъ и уѣхать куда-нибудь, а ужъ тамъ и пересѣсть на константинопольскій поѣздъ. Въ Константинополь есть всего одинъ поѣздъ, въ первомъ часу дня, это я знаю, а можетъ быть не найдется-ли раньше другого поѣзда до какого-нибудь хоть паршивенькаго городка? Намъ только-бы уѣхать изъ Софіи».
Соображая все это, онъ сдѣлалъ еще нѣсколько шаговъ по комнатѣ, постоялъ въ раздумьи около пуговки электрическаго звонка и, наконецъ, нажалъ кнопку.
Корридорный явился, привѣтствовалъ Николая Ивановича съ добрымъ утромъ и спрашивалъ, хорошо-ли онъ почивалъ.
— Чаю, самоваръ… Вотъ въ эту комнату подадите… приказалъ ему Николай Ивановичъ, но о поѣздѣ, дабы не навлечь на себя подозрѣнія, сразу его не спросилъ…
Явился чай съ пыхтящимъ, по-прежнему, грязнымъ самоваромъ, но самоваръ этотъ уже не привелъ въ умиленіе Николая Ивановича. Поставивъ на столъ принадлежности чаепитія, корридорный остановился у дверей и, улыбаясь, проговорилъ:
— Днесь можете заповѣдать на обѣдъ русски щи, господине экселенцъ. Готовачъ (т. е поваръ) сказалъ, что онъ можетъ готовити.
Николая Ивановича взорвало.
— Какой тутъ обѣдъ! Мы хотимъ сегодня, какъ можно раньше, уѣхать въ Константинополь, сказалъ онъ.
— Сей день? Днесь? удивился корридорный.
— Да, да… Сегодня утромъ… И чѣмъ раньше, тѣмъ лучше. Я получилъ на почтѣ письмо.
Корридорный сталъ доказывать, что «тренъ желѣзницы» (т. е. желѣзнодорожный поѣздъ) идетъ въ «Цариградъ» только въ часъ дня и «экселенцъ» всегда успѣетъ пообѣдать.
— Нѣтъ, нѣтъ, мы хотимъ уѣхать даже раньше часу. Намъ нужно встрѣтиться до часу кое съ кѣмъ на слѣдующей отъ Софіи станціи… Я забылъ, какъ эта станція называется. Такъ вотъ нѣтъ-ли какого-нибудь поѣзда пораньше, хоть и не до Царьграда?
— Есте. Имамъ, экселенцъ… До Бѣловы…отвѣчалъ корридорный.
— Вотъ, вотъ… До Бѣлова намъ и надо, подхватилъ Николай Ивановичъ. — Когда идетъ этотъ поѣздъ?
Оказалось, что до Бѣловы есть мѣстный поѣздъ въ 11 часовъ утра. Николай Ивановичъ оживился.
— Вотъ и отлично! Вотъ на этомъ поѣздѣ мы и поѣдемъ, заговорилъ онъ. — Пожалуйста, поскорѣй приготовьте намъ счетъ и экипажъ. Поскорѣй только! Мы уѣдемъ на желѣзную дорогу въ десять, даже въ девять часовъ. Чѣмъ скорѣе, тѣмъ лучше. Такъ пожалуйста, поскорѣй. Бакшишъ вамъ будетъ хорошій.