— Ну, какъ знаешь. А только дѣлай ужъ это въ крайнемъ случаѣ, согласилась супруга и, окончивъ укладывать въ сундукъ вещи, легла въ постель.
Николай Ивановичъ продолжалъ ходить по комнатѣ и строить планы завтрашняго свиданія съ прокуроромъ. Черезъ нѣсколько времени онъ остановился передъ постелью жены и сказалъ:
— Глаша! Да не уѣхать-ли намъ сейчасъ куда нибудь на перекладныхъ? Вѣдь есть-же здѣсь почта и почтовыя лошади. Удеремъ.
— Это ночью-то? Да ты въ умѣ?! Тогда ужъ прямо навлечешь на себя подозрѣніе и тотъ-же корридорный сейчасъ дастъ знать прокурору, отвѣчала Глафира Семеновна.
— Да, да… Вѣдь прокуроръ-то здѣсь въ гостинницѣ живетъ, спохватился Николай Ивановичъ и опять въ безпокойствѣ зашагалъ по комнатѣ, пощипывая бороду.
— Теперь тебѣ нужно держать себя какъ можно спокойнѣе и веселѣе, будто-бы ничего не произошло и ты ничего не знаешь.
— Однако, мы можемъ ѣхать въ какой нибудь монастырь. Будто-бы ѣдемъ на богомолье, чтобъ поспѣть къ заутрени. Давеча нашъ проводникъ говорилъ о какомъ-то монастырѣ въ трехъ часахъ ѣзды отъ Софіи. Въ монастырѣ и скроемся.
— Никуда я ночью не поѣду. Самъ-же ты слышалъ, что здѣсь въ горахъ повсюду разбойники. Ужъ лучше въ руки прокурору попасть, чѣмъ съ разбойникамъ, отрѣзала Глафира Семеновна и крикнула все еще шагавшему изъ угла въ уголъ мужу:- Да не вертись ты передъ моими глазами! Мечешься какъ тигръ въ клѣткѣ. Дай мнѣ успокоиться и заснуть. У меня и такъ мигрень, а ты… Ложись спать! Утро вечера мудренѣе.
Николай Ивановичъ послушался жену, раздѣлся и легъ въ постель, но ему не спалось. Онъ долго ворочался съ боку на бокъ и строилъ планы своей встрѣчи съ прокуроромъ.
Заснулъ онъ только подъ утро. Во снѣ ему снился прокуроръ.
Проснулся Николай Ивановичъ на другой день рано. Еще только свѣтало. Первое, что у него мелькнуло въ головѣ — было слово, «прокуроръ».
«Господи! Пронеси бѣду мимо!» — проговорилъ онъ мысленно и ужъ не могъ больше заснуть, хотя часы показывали только седьмой часъ.
Ему даже и не лежалось. Онъ всталъ, надѣлъ туфли, накинулъ на себя пальто вмѣсто халата, сѣлъ къ столу и принялся курить. Глафира Семеновна еще спала. Онъ злобно посмотрѣлъ на нее и подумалъ:
«Спитъ, глупая! Какъ будто-бы мое несчастіе до нея и не касается! Вѣдь задержатъ меня здѣсь, такъ и ей придется остаться со мной. Ахъ, женщины, женщины, какъ вы легкомысленны!» — подумалъ онъ.
Но онъ все-таки не хотѣлъ будить жену и перешелъ въ другую комнату, ту самую, которую онъ взялъ вчера себѣ для пріемной, чтобъ принимать къ себѣ газетныхъ корреспондентовъ. Здѣсь было холодно. Ее съ вечера не натопили. Его стало знобить и онъ, усиленно куря папиросы, сталъ ходить изъ угла въ уголъ.