— Ну и напрасно, — сухо обронила Лена.
— Почему?
У Димы обиженно падает голос.
— Потому что у меня никакого последнего звонка не будет. Сразу — экзамены, и первый — двадцать шестого.
— А чего ты злишься? — неожиданно вспыхнул Дима. — Чем я тебя обидел?
— Ничем, — небрежно ответила Лена, хотя это не было правдой: тон его действительно злил. — Просто я думала, что ты помнишь. Я тебе об этом раз сто говорила. У тебя, может, склероз?
— При чем здесь склероз?
В неожиданном гневе Дима бросает трубку. Что он такого сказал, что он ей сделал? Пригласил в лес, на пикник, это что, преступление? Не хочет — ну и не надо! Вечно она занята, всегда ей не до него! В последнее время даже по телефону ее не достать, а когда достанешь, сразу чувствуешь, что торопится.
— Прости, мне надо бежать… Извини, меня ждут ребята…
— Какие еще ребята?
— Ну, дети, ученики, — торопливо объясняет Лена. — Созвонимся завтра?
Но завтра ей тоже некогда.
Мне это надоело, черт возьми!
И я лечу туда, где принимают.
Сколько песен знает Серега! И как здорово, классно играет он на гитаре, поет хрипловатым, простуженным голосом, под Высоцкого. Потрескивая и похрустывая, горит высокий костер, огненные птицы взвиваются вверх, устремляются к широким лапам сосны, тают в черном и теплом небе; им на смену торопятся, взлетая, другие.
Две большие оранжевые палатки натянуты недалеко друг от друга — для мальчиков и для девочек. На одной изображены лихие косички, торчащие в разные стороны, на другой — угольные, загнутые вверх усы. Это состроумничал толстый Мишка, лучший рисовальщик их класса.
Никого из взрослых, даже любимого всеми Геннадьевича, с собой не взяли, хотя родителям, сговорившись, наврали, что взрослые — а как же! — будут.
— Мы сами с усами, — хорохорились мальчишки на тайной сходке, и девчонки покатывались со смеху, потому что у ребят и в самом деле давно уже пробивались усики.
— А вдруг — террористы? — нервно хихикая, спросила известная бояка Наташа, глядя добрыми округлившимися глазами на Петьку — каратиста и забияку, физическую опору класса.
— Темная ты, Натка, как лес, куда мы собрались, — добродушно пробасил в ответ Петька. — Нужна им наша компания… Им подавай метро, стадионы, вокзалы.
— А хулиганы? — не отставала Натка.
— Так мы ж каратисты, верно, Димка? — подмигнул Диме Петька и, подпрыгнув, лягнул невидимого противника согнутой в колене ногой.
«Здорово! — восхитился Дима. — Надо бы и мне научиться».
— Ну, тогда я спокойна, — засмеялась Наташа, с обожанием глядя на Петьку.
Весь класс знал, что она в него влюблена. Весь, кроме Петьки.