– Шуэр – очень мудрая и опасная женщина. Я бы прислушался к ее мнению.
Прокомментировать его предложение я не успела, Шаевский подвел меня к ложе. Отпустил мою руку, сдвинул в сторону тяжелую портьеру.
Мы были не первыми, в одном из восьми кресел уже сидела юная девушка, при взгляде на которую тут же вспоминались ночные приключения.
Словно откликаясь на мои мысли, ткань снова дернулась, пропуская внутрь еще одного зрителя.
Я обернулась, встретилась с ним взглядом.
– Чем неподатливее тайна, тем проще разгадка, – разочарованно передернула плечами, снисходительно посмотрев на… мужа.
Как Виктору в кратчайшие сроки удалось достать столь удачные билеты, я, как ни старалась, угадать не смогла. Появление Риашти раскрывало секрет изобретательности Шаевского.
Впрочем, я могла сообразить и раньше. Вариантов попасть на премьеру, озаботившись этим в последний день, было немного.
Виктор тяжело вздохнул и развел руками, демонстрируя, что пасует перед женским непостоянством.
Виас ответил доброжелательным взглядом девушке – я посчитала ее дочерью, поклонился мне, подал руку Виктору, заметил вскользь:
– Недовольство женщины – результат ошибочной тактики мужчины.
Я победно задрала подбородок и, смягчая выбранную мною роль, нежно коснулась ладонью щеки Виктора.
В его глазах мгновенно появился отголосок страсти (ох, шельмец, доиграется!), но он тут же опустил ресницы, пряча разгорающийся пожар.
Трудно не поверить, если не заметить в ложе напротив Валесантери, который как раз смотрел на нас.
Ничего удивительного, в этом зале за нашей парой наблюдали многие. Не сказать, что мы уж сильно выбивались из местного общества, но пока были для него загадкой.
На это мы с ним тоже рассчитывали.
Эмоциональный накал сбросил гаснущий свет. Маски, роли, игры… обо всем этом можно было забыть, не опасаясь последствий. Главное действие перемещалось на сцену, мы же отступали в тень, добровольно сдавая позиции.
До конца спектакля меня в этом мире не существовало. Я едва заметила, когда в ложу вошли еще трое. Семья: муж с женой и юноша, примерно того же возраста, что и племянница Риашти – я ошиблась, но в этом не было моей вины. Дочь его погибшего брата-близнеца, которую он нам представил как Алиену.
Когда раздались звуки музыки, еще одно кресло продолжало оставаться пустым. Но я на это даже не обратила внимания. А зря…
Впрочем, изменить это ничего не могло.
Контральто Люсии было божественным. То растекалось патокой, то напоминало ураган, то казалось далеким эхом. Голосом она владела виртуозно, заставляя радоваться вместе с собой, впадать в ярость, страдать, тосковать…