Самозванец. Кровавая месть (Росовецкий) - страница 2

Казаки быстро переглянулись. Известное дело, Бычара придурковат, однако это лучший стрелок не только среди казаков, но и во всем надворном войске князя Острожского. Хорошо иметь такого рядом в опасном походе! Вздохнул Мамат, пояснил мягко:

— Как сбежим, станем вольными людьми, а в Речи Посполитой каждый вольный человек сам себе пан. К тому же придумали мы в походе выдавать себя за запорожских казаков, а у запорожцев такие всадники, как мы, с копьем, самопалом и саблею, называются товарищами. В королевском же войске товарищами служат шляхтичи. Так чем мы тебе будем не паны, не рыцари? А насчет упасть князю в ноги… Если, друг ты мой Бычара, он шляхтичей своих не отпустил с царевичем, так чем ты их лучше?

— Хороши из нас запорожцы, — пропищал тонким, не мужским вовсе голоском Каша, одинаковых лазоревых кафтанах да в лазоревых же шапках с пером.

— Да думал я про то, думал, — пробормотал Мамат и с хрустом прошелся пальцами по щетинистой щеке. Он брился с утра, однако обрастает черной щетиной с неимоверной скоростью, а бороду ему не позволяла завести служба в надворных казаках. — Думал я. Придется сбить замок с княжеской кладовой, одеться по-человечески, в кунтуши да в шубы, а лазоревое все бросить там. Ляшские еще хохлы с голов сбрить да оселедцы оставить — то уж по дороге.

— Кто в караул становится у кладовой в Мурованной веже? Ты ведь, пан Скрипка? Тебе и карты в руки, — пропищал Каша.

— Да как же это — ограбить княжескую кладовую? — Самый молодой, тонкоусый казак побледнел. — Тогда ведь нам не возвращаться уже! А у меня в пригороде дивчина.

Мамат собрал во рту слюну и плюнул, стараясь попасть в жука-навозника, ползущего к сапогу Тычки. Пояснил неохотно:

— По-твоему, лошади, седла да оружие у нас не княжеские? Жаль, что на лучших конях шляхта ускакала, а то поменяли бы своих лошадок. Возврата нам все едино нет. А дивчина — что дивчина? У меня, может, жена с детьми остается, да я не сцу, пане Скрипка. Разве в Московии мы лучших не найдем?

— Я тогда не поеду, пан Мамат, — глядя в землю, заявил парубок. — Мы с Софийкой хотим пожениться.

— Вольному воля, — Мамат глядел в землю, соображая. — Значит, с тобою мы позднее разберемся, Скрипка.

— Что?!

— Да не дергайся ты! — Это Каша скривил в ухмылке свое лицо, круглое, как полная луна. — Если бы атаман замыслил с тобою по-плохому разобраться, он бы тебе не сказал.

— А то как же, — по-волчьи осклабился в ответ атаман. — И сделаем мы так.

— У меня тоже дивчина, — Бычара перебил его обиженным басом. — И я тоже, может статься, жениться хочу.