Она вспомнила, что рассказ о Никите так и не был окончен. Бравый вампир так и остался стоять со своим шефом над трупом оборотня, и ему больше не придется убивать чудовищ и решать проблемы личного небытия.
И поделом ему. Вампиров не бывает, оборотней и магов тоже. Все это сказочки для любителей остренького, причем весьма замусоленные сказочки. А у бога нет желания ни искать в старых сюжетах новые стороны, ни быть богом.
Она почти здорова.
Скажем «аминь», дети, и пожмем руку доброму дяденьке доктору.
Нехотя Алина проглотила две ложки бульона. Ветер взвизгивая, ушибаясь локтями о больничные стекла, плакал обиженно и сердито, просился к теплу. Алина вспомнила рассказ о Снежной Девушке, которой все хотелось погреться у живого огня камина. В итоге остался пустой холодный очаг и маленькая лужица воды возле него. Поучительная история с моралью: каждому свое, не летает, ворона, горлицей и прочая, и прочая; странно, что в метель на ум приходят истории с моралью.
Бульон покраснел. Алина увидела, как в тарелку сорвалась еще одна тяжелая красная капля, но не сразу поняла, что кровь капает из ее собственного носа.
— Твою мать, — пробормотала Алина, собираясь сжать ноздри, но воздух вдруг стал густым и вязким, и слова утонули в нем, а кровь полилась сильнее. Это было не страшно, хотя видеть в тарелке со щами даже самую малость своей крови уже перебор. Где-то тут были салфетки.
Алина подняла голову от тарелки и взвизгнула. Сердце будто бы сжала ледяная рука.
Окружающие были мертвы. В отделении восемь палат, то есть примерно сорок человек — и эти сорок человек сейчас валялись безжизненными кулями. На линолеум медленно падала суповая волна — один из пациентов вскинул поднос с обедом, пытаясь оттолкнуть то, что его погубило; не помогло. Новенький поэт лежал лицом в пироге; выражение его глаз было неописуемым. Людмила умерла, не успев вытащить ложку изо рта. Пожилая дама из соседней палаты (не подходило к ней, аккуратной и чопорной, русское слово «старшка») сползла по стене, свесив голову с модельной стрижкой на плечо. А этого старичка в луже чая мучили отряды муравьев — больше не будут. Света откинулась на спинку стула, руки упали, как плети.
— Эй…, - пискнула Алина. — Эй…люди…
Эхо от грохота ее упавшего стула оказалось невыразимо громким. Тетка с «белочкой», лежавшая в углу, смотрела на Алину в упор невидящими глазами, словно хотела строго заявить, что негоже так шуметь в больнице. При жизни эти глаза были не намного лучше.
С истерическим воплем Алина вылетела из столовой, думая только об одном: не споткнуться о мертвеца. Она бы умерла тогда наверняка. Коридор был пуст. Медсестры на посту были не живее пациентов. По полу раскатывались сброшенные ими в последнем движении пузырьки с таблетками; Алина зажала рот ладонями, пытаясь удержать тошноту.