Антон сразу же понял, что сейчас произойдет, и попытался увернуться, но было поздно — Володя надвигался на него как танк.
— Послушай, старик, — восторженно воскликнул он.
И начал:
Клялась ты — до гроба
Быть милой моей. Опомнившись,
Оба мы стали умней.
Опомнившись, оба
Мы поняли вдруг,
Что счастья до гроба
Не будет, мой друг.
— Ну как, нравится? — заглядывая в глаза Антону, спросил Суровцев.
— Да, ничего, — машинально ответил тот, отыскивая глазами Настю.
Черт, как же она была хороша!
— А вот, слушай еще, — назойливой мухой прожужжал над ухом Суровцев.
Изведав горечь укоризны,
Обид, ошибок, мелких драм,
Учитесь радоваться жизни,
Ее обыденным дарам.
— Ну и как?
— Да, очень хорошо, — не глядя на Суровцева, ответил Антон. — Извини, старик, потом поговорим.
— Ну да, конечно. Иди, вон твоя примадонна, — слегка обидевшись, отошел Володя. — Только вот что-то Джульетта, похоже, не очень жаждет своего Ромео.
Слова его резанули ухо Антону, но Настя была рядом, и он решил сразу броситься с места в карьер.
— Привет, — подошел он к Насте, достал из пиджака флакон духов «Огни Москвы» и протянул ей. — С праздником.
— Спасибо, — довольно холодно ответила та и, равнодушно взяв флакон, положила его в карман платья.
— Настя, — взял ее под локоть Антон, — нам надо поговорить.
— Я тоже так думаю. Но не здесь. Пойдем прогуляемся.
— Хорошо.
Они оделись и потихоньку, чтобы не привлекать внимания друзей, вышли на площадку. Спустившись вниз, они молча пошли по улице. Уже опустились сумерки, и в окнах то там, то здесь зажигались огни.
— Настя, — начал Антон, беря свою подругу за руку, — так больше не может продолжаться…
— Да, это точно. — Она повернулась к нему лицом, и Антон поразился, насколько оно было злым. — Эти все твои похождения просто аморальны!
«Черт! — мысленно выругался он. Эйфория этого вечера тотчас улетучилась. — Это надо же было ей тогда прийти именно в тот момент. Ну хоть на пять минут бы раньше или позже. Ну бывает же такое невезенье! А девочка тогда была просто класс».
— Настя, ты все неправильно поняла, — попытался оправдаться Антон.
— Что я поняла неправильно? Ты же с ней спал! И поэтому все, мой милый. Мне надоело, хватит!
И Настя с силой вырвала свою руку. Антон некоторое время шел молча, и внутри его вскипала злость. Наконец его прорвало.
— Ах так? — гневно спросил он. — Я вообще-то не хотел ничего вспоминать, но раз уж ты сама начала… Да ты на себя посмотри? Мне только и говорят о том, с кем ты спишь.
— Это кто же тебе говорит? — сощурила глаза Настя. — Уж не Юлечка ли?
— Настя, при чем тут Юля?