— Я не курю, господин Леппих.
* * *
— Один? — удивленно спросил я.
— Пока один, — вздохнул немец.
— А как же обещание Его Величеству?
Леппих опустил глаза. Видимо, что-то складывалось не так, как он рассчитывал. Я вспомнил письмо, что прочитал накануне. Александр I писал, что немец обещал пятьдесят таких вот аэростатов, причем оснащенных по полной программе, а именно: небольшими пушками, которые должны были обслуживать не менее сорока человек.
— Не выходит у меня пятьдесят шаров, — помрачнел он. — Один бы создать.
— А что, были сложности?
— Были, — признался немец. — Месяц назад в окрестностях был замечен французский отряд. Пришлось резко сворачивать. Хорошо, что все не успели разобрать. Думали, Наполеон прорывается. Повезло. Уничтожили неприятеля малой кровью могучим ударом.
Выходит, замедление было вынужденное. Впрочем, и одного шара достаточно, чтобы изменить ситуацию под Бородином. Главное, его сохранить и не дать в руки французам. Рука так и потянулась к чему-нибудь деревянному.
Оболочку именно для меня накачали газом. Я поразился — она напоминала кита. Рука невольно потянулась к материи, но немец меня остановил:
— Тафта. Видите, граф, пришлось переднюю часть шара сделать широкой, а заднюю узкой.
Я кивнул и только сейчас обратил внимание — верхняя часть шара была накрыта сетью. Гондола составляла с килем одно целое. На земле аккуратными пачками лежали перемотанные веревкой «весла». В воздухе эти крылья должны были, по замыслу немца, передвигать аэростат.
— И вы считаете, господин Леппих, — поинтересовался я, — полетит?
— Еще как!
Глаза механика светились адским пламенем, и я понял, что вряд ли он является обычным шарлатаном. А деньги, которые он запросил у императора, так из-за того, что просто не рассчитал. Вот тебе и малой кровью.
Несколько дней пролетели в Воронцове впустую. Меня поселили в одном из домов. Я тут же затребовал к себе офицеров. Объявил (новость, конечно, не стала сюрпризом), что французам известно об аэростате. Попросил усилить охрану объекта и продемонстрировал фальшивую бумагу, которая давала мне полномочия.
Меня разбудили голоса. Я вскочил с кровати и подошел к окну. Сквозь природную слюду было плохо видно.
— Говорят, батюшка, солдаты неприятеля идут со стороны Смоленска, — сказала хозяйка дома, у которой я был на постое.
— Много? — машинально спросил я. Рука так и потянулась к кобуре, которой не было.
— А бог их знает, граф, — отозвался немец, подымаясь с кровати.
— Так чего же ждем?! — воскликнул я.
Быстро стал одеваться. Военная сноровка сделала свое. Когда у меня на голове был кивер, Леппих только натянул штаны.