— Мне бы пришлось остаться.
— А это было бы так плохо?
Она кивнула.
— Почему?
— Будь вы замужем за копом, вы бы поняли.
— И чем же плохо быть замужем за копом?
Помолчав немного, она сказала:
— Я всегда была для него на втором месте. Работа — на первом, я — на втором… когда у него вообще находилось на меня время.
— А вам не кажется, что с рождением ребенка все бы изменилось?
— Нет, не кажется. — После секундного колебания она призналась: — И потом, с ребенком связано кое-что еще. — Она умолкла. Покраснела.
Психоаналитик посмотрел на часы.
— О’кей, на этом мы и остановимся. Сможете прийти в понедельник? Тогда и расскажете, что это за «кое-что». Хорошо?
— Montag, — согласилась она. — Понедельник.
Пройдя по длинному лабиринту коридоров Суссекской королевской окружной больницы с их стойким запахом половой мастики, они оказались в послеоперационном отделении, где проходил курс лечения Рики Мур. Здесь воздух был посвежее, да и пахло получше. Медсестра провела Беллу Мой через все отделение к самой дальней кровати. Лежавший на ней пациент не спал — одетый в бледно-голубую больничную пижаму, частично прикрытый одеялом, он безучастно смотрел перед собой. Старомодный телевизор на поворотном кронштейне был включен, но шел без звука. На столе, напротив полулежавшего на подушках болезненно бледного мужчины, стояла одинокая открытка; рядом с ней — стакан воды, небольшая коробочка с таблетками и свежий, еще нечитаный выпуск газеты «Аргус». Возле кровати — стул.
Медсестры — вторая подошла помочь коллеге — задернули занавески вокруг кровати, создав некое подобие уединенности. Белла Мой опустилась на стул.
— Рики Мур? — спросила она, как того требовал протокол.
Он посмотрел на нее недоверчиво, но ничего не сказал.
Едва взглянув на него, она подумала: да он же вылитая копия телевизионного актера Дэнниса Ватермана, бывшей звезды «Механика» и нынешней — «Новых улик».
Она предъявила удостоверение:
— Детектив-сержант Мой, суссекское управление уголовных расследований. Готовы ответить на несколько вопросов?
Он поморщился, с трудом выдавливая из себя по слову зараз:
— Если… хотите… столица… Перу… Лима.
Она улыбнулась.
— Очень остроумно.
Он вновь поморщился.
— Как я понимаю, Рики, вечером в пятницу вы подверглись нападению? Ничего, если я буду называть это именно так?
Пару секунд он просто смотрел на нее, потом кивнул.
— Вы знаете тех, кто это сделал?
Он покачал головой.
— Уверены?
Молчание.
— Если не ошибаюсь, Рики, вы занимаетесь антиквариатом?
— Да.
— Выглядите неважно, вам больно говорить?
Он кивнул.
— Я быстро. Кто-то обошелся с вами очень жестоко. Да?