Довольный, что нашел ответ на мучивший его вопрос, будущий экзекутор продолжил наблюдать за знакомой парочкой. Неожиданно у Центральной аптеки они расстались. Мадам поплыла в сторону шляпного магазина Ганерта, а Синий кирасир, наняв извозчика, доехал до уличного кафе на Галицынском проспекте. Лещ от него не отставал. Уединившись в беседке, сплошь увитой плющом, «исполнитель» закурил папиросу. Вскоре появилась незнакомая дама. Она была одета в темно-синее муаровое приталенное платье, мантильку и фильдекосовые митенки. Ее лица, скрытого за темной вуалью, Сашка не разглядел.
Официант, рассчитывая на чаевые, подобострастно суетился. Через некоторое время раздался хлопок – звук откупоренного шампанского, и послышался женский смех. «А это еще что за птичка? – пронеслось в голове у беглого каторжника. – Надо подобраться поближе». – Выждав удобный момент, он обошел беседку со стороны Управы благочиния и, затаив дыхание, прижался к каменной стенке.
– Я никогда не слышала эту легенду. История и впрямь печальная.
– И все-таки вы не ответили на мой вопрос: могу ли я надеяться еще на одно свидание?
– Да, – тихо вымолвила она. – Но пусть оно пройдет именно там.
– Там? Вы готовы отправиться туда?
– С вами хоть на край света, – проговорила она и кокетливо уставилась на собеседника.
– Но когда же, душа моя?
– Всему свое время.
– Помилуйте, свет мой, но…
– Не торопите меня, – капризно попросила дама. – Подождем, пока он не будет нам мешать… А сейчас мне пора.
– Вы позволите проводить вас?
– Ни за что.
– Ce que femme veut, Dieu le veut[33], – он поднес к губам затянутую в митенку руку, и стал нежно целовать тонкие, почти детские пальцы.
– Ах, будет вам, несносный мальчишка!
– Милая моя!
Она засмеялась и пропела слова из старого популярного водевиля:
– Я пришлю вам бильеду́[34] и назначу рандеву!
Выдернув руку, madame выпорхнула из беседки.
– Эй, человек! – Синий кирасир щелкнул пальцами, и официант тотчас же вырос перед его глазами. – Послушай, любезный, а сбегай-ка за пролеткой, – небрежно роняя на стол купюры, выговорил он.
– Сию минуту! А куда изволите?
– На Георгиевскую.
«И зачем же ты туда собрался? – озадаченно подумал Лещ. – Никак, сокровища надумал пересчитать? Добро, ежели бы так. Ладно, друг ситный, разберемся».
Дождавшись, когда Синий кирасир отъедет, Лещ нанял первого попавшегося извозчика и отправился следом. Старый фиакр, отживший свой век еще лет двадцать назад, трясся по мостовой, едва поспевая за лихими дрожками картежного мастера. Стоило миновать железнодорожный вокзал, как дорога и вовсе испортилась: на смену булыжнику пришел обычный земляной грунт. Вдоль Пушкинской, Шереметевской и Толстовской улиц высились двух– и трехэтажные дачи, обнесенные белокаменными заборами. Внутри каждого частного санатория шумели листвой фруктовые деревья. В их кронах прятались жаворонки и громко пели гимн лету. Пахло спелой вишней и хризантемами. Издалека ветер доносил звонкую трель электрического трамвая.