Но огромный город брал свое. Могучее дыхание Лондона веяло ей в лицо. Она чувствовала его присутствие и, не желая на него смотреть, все же боялась отойти от окна, боялась не ощущать больше перед собой этот город, бесконечность которого часто успокаивала ее.
Постепенно она стала приходить в себя. Перед ее глазами встало строгое и в то же время доброе лицо Лиона, который словно никуда не уходил. Он был до такой степени живым, что она ощущала перед собой его дыхание. Он приблизился и наклонился к ней.
— Мне больше никто не нужен, — услышала она его голос. — Только ты. Я люблю тебя. Люблю. Ты нужна мне такая, какая ты есть, Джастина. Только такая.
Предельным усилием она отгоняла от себя это видение, но оно вновь возникало вдали, росло, и снова перед ней был Лион, преследовавший ее с теми же словами: — Мне никто не нужен, только ты.
Их повторение отдавалось в Джастине непрерывным звучанием колокола. Она ничего не слышала, кроме перезвона этих слов во всем своем существе. Этот перезвон разрывал ей грудь.
Все же она пыталась собраться с мыслями, старалась освободиться от образа Лиона. Эти слова, как вихрь, уносили всю ее прошлую жизнь куда-то далеко-далеко.
Но даже погруженная в это воспоминание, она не теряла ощущения огромных пространств, расстилавшихся вокруг ее дома за тем мраком, что наплывал на нее. Мощный рокот города доносился со всех сторон. Живые волны ширились и заливали ее. Шумы, запахи били ей в лицо, проникая сквозь судорожно сжатые руки. Минутами будто внезапные лучи света проникали сквозь сомкнутые веки Джастины, и ей казалось при этих вспышках, что она видит памятники, шпили, купола, выступающие на смутно озаренном фоне грезы. Она отняла руки от лица, открыла глаза и застыла, ослепленная. Ей открылась голубая бездна. Лион исчез.
Лишь на самом горизонте виднелась небольшая гряда туч, громоздившаяся подобно обвалу меловых скал, венчающих берега Британии. В прозрачном, ярко-голубом воздухе медленно плыли легкие вереницы белых облаков, словно флотилии кораблей с надутыми парусами.
На севере раскинулось легчайшее облачное переплетение, как будто кто-то расставил там, в уголке неба, сеть из бледного шелка для ловли в этих безбрежных просторах. Но на западе солнце еще было скрыто небольшой полоской облаков.
Перед ней открывался однотонный город голубовато-серого цвета, испещренный зелеными пятнами высоких деревьев, но отчетливо видный в тускло мерцавших лучах, пробивавшихся из-за облаков.
Джастина явственно видела четко обрисованные выступы домов и бесчисленные окна.