— Меньшие люди не возлюбили князя Василия, теснил он их, и наш Новгород Великий всем вечем решил тебе предоставить княжить и володеть нами.
— Ой, так ли? — с усмешкой спросил князь. — Не вы ль володеть мною-то будете?
— Просим тебя, княже, на условиях древних, что отцы и деды наши установили князю Всеволоду, внуку Мономаха.
— А меня не изгоните, как племянника моего? — спросил Ярослав, пытливо уставившись на послов.
— На сем, княже, крест тебе поцелуем, а ты целуй крест ко всему Новгороду, — заметил сын посадничий, — укажем только тебе, чтобы ты, как и брат твой Александр, не ссаживал с места по воле своей посадников наших.
Князь задумался.
— Сейчас решать не буду, честные послы, с боярами своими совет подержу, у дружины своей доброго совета спрошу, а к вечеру, как солнце на закат пойдет, решение свое вам открою. Теперь же пируйте, други! Эй! — крикнул князь и ударил в ладоши. Прибежали слуги.
— Угостите честных послов новгородских, они мои гости дорогие.
И князь, поклонившись гостям, удалился из горницы к себе в опочивальню.
Проводив хозяина низкими поклонами, новгородцы начали обсуждать меж собою его уклончивый ответ.
— Може, он только так сказал, а на наш зов не пойдет, — осторожно заметил боярин Борис Лещина.
— Нрав у него прямее, чем у брата его Александра, — отозвался посадничий сын.
— Что ж, время недолгое ждать-то, вечером узнаем решение, — сказал в свою очередь Глеб Озерной, боярин новгородский.
Прислужники быстро накрыли ширинкой дубовый стол, поставили баклаги с пенником, брагой и медом, нанесли всякой еды, и гости усердно принялись за трапезу. Застучали чаши, запенились ковши с хмельною брагою, развязался язык у новгородских послов, полилась речь. Заговорили они меж собою, уж не стесняясь, откровенные речи. А князь Ярослав слушал в соседней горнице все, о чем говорили новгородцы.
По временам его густые брови гневно сдвигались, но спустя немного на губах появилась усмешка.
Сзади него стоял, не смея дышать, боярин Матура, тревожно поглядывая на князя.
— Ну, боярин, — шепотом сказал ему князь, — хитры, хитры бояре новгородские, а я их перехитрю! Ишь, что задумали: коли, говорят, Ярослав откажется, то будем звать к себе в князья Довмонта Литовского.
— Да неужто? — испуганно прошептал Матура.
— Нет, уж этого я не допущу, — продолжал Ярослав. — Сам у них на стол сяду, вот они у меня где сидеть будут.
И князь сжал кулак.
— Не с племянником-то Василием, а со мной разговаривать придется, а я поблажек не потерплю!
— Так ты решил, княже? — робко спросил Матура.
— Решить-то решил, только ты никому ни гугу, вечером сам все увидишь.