– И пусть там ваши тевтоны просыпаются наконец! – гавкнула трубка напоследок. – Пусть присоединяются к колонне! Партизаны где-то захватили гранаты. И кажется, научились с ними обращаться. Так что рыцари пойдут в развалины первыми.
Трубка заткнулась. В люк заглянул Хабибулла:
– Ты с кем-то разговаривал, Василий-Вацлав?
– Да так, – отмахнулся он. – Немецкая магия донимала. Телефон называется.
Бронетехника и мотоциклы из Прохода Шайтана тем временем доползли до колокольни. Остановились, поджидая тевтонское подкрепление. А вот нападения сверху немцы не ждали.
– Ну, Хабибулла, наш черед! Бей «шайтановы повозки»!
Бить сверху было удобно: фашики сгрудились кучкой под самой башней, у забора, окружавшего церковные подворья. Бурцев начал первым. С главной цели. Противотанковая граната, шелестнув в воздухе лентами стабилизатора, упала на корму «Пантеры». Взрывом разворотило двигатель, повредило гусеницу. И хотя баки не вспыхнули, перепуганный экипаж полез наружу.
Со второго этажа колокольни ударили арбалеты. Посыпались, мелькая подпаленными фитилями, глиняные кувшины с «греческим огнем». Зажигательные снаряды летели один за другим. Кто-то из Бейбарсовых джигитов, видимо, помогал «огнеметчику». И «коктейль Мункыза» не знал пощады.
Три кувшина без пользы расплескали дымное пламя по земле. Один поджег правофланговый «Цундапп» вместе с экипажем. Еще два рухнули на броневик без крыши, мигом обратив машину в пылающий факел. Из кабины и кузова посыпались люди. Люди кричали, сбивали липкий огонь. Бесполезно! Мункыз, помнится, говорил, что без уксуса и песка это пламя не потушить. Так и есть…
Еще три кувшина ударили о броню «Рыси». Содержимое горшков окатило огненной струей башню и корпус, растеклось до самых гусениц.
Танк вспыхнул – целиком и сразу. Обожженная «Рысь» взревела, заметалась по узкой улочке, оставляя за собой огненный след, ломая дома и заборы. Раздавила пылающий «Цундапп», чуть не врезалась в «Пантеру», своротила ограду церковного двора. Откатилась от пролома, снесла домишко на противоположной стороне улицы. Но остановилась, как только занялась пламенем корма. Из люков выпрыгивали танкисты.
Воины Бейбарса снова взялись за арбалеты.
Хабибулла выбросил последний горшок.
Бурцев швырнул под колеса уцелевших мотоциклов железные яйца М-39. Взрыв, еще… Мотоциклы перевернулись. Бурцев взялся за пулемет. Лупил по заваленным «Цундаппам», по каскам, по поднятым кверху лицам и «шмайсерам». Прошивал очередями мотоциклы, валил мечущихся среди огней и дыма ошалелых автоматчиков. Немцы были в шоке. Ни ответить как следует, ни уйти из-под удара немцы не успели. Лишь несколько шальных пуль ударили о камень звонницы, разбили прожектор, чиркнули по колоколу, отозвавшемуся всполошным звоном.