— Мы целыми днями работаем, а Тамара ещё и молится, вот дети и предоставлены сами себе. Растут как трава.
— Значит, нужно их отдать в военное училище.
— Не смешно, товарищ полковник, да и училища у нас нет, так что придётся тебе самому принять командование.
— Ладно, сделаем.
— Они из летнего лагеря приезжают только к началу учебного года.
— Я подожду.
— А пока, чтобы скучно не было, можете походить с Верой в клуб ветеранов.
— Кто туда ходит, — спросил Павел Иванович, — старушки-пенсионерки, которым делать нечего.
— Это сейчас они пенсионерки, а раньше они тоже кем-то были, — возразила Вера Алексеевна, — входя вместе с дочерью в кабинет.
— Тебе очень туда хочется? — спросил полковник жену.
— Почему бы нет, — ответила она, — гораздо лучше, чем сидеть дома и вариться в собственном соку. Познакомимся с людьми, узнаем, как они здесь живут. Всё равно внуки в лагере.
— Если хочешь, иди одна, — сказал полковник.
— Я и так всю молодость одна провела и вдовой не осталась по чистой случайности.
* * *
Королёва послали тогда в Свердловск-40, который к настоящему Свердловску никакого отношения не имел и находился от него на огромном расстоянии. Город находился в Сибири и был вырыт в горе, чтобы скрыть установку для обогащения урана. Он был строго засекречен и ни на одной карте его не было. Жители Свердловска-40 пользовались всеми привилегиями советской элиты. Они очень хорошо зарабатывали, а в магазинах без очереди покупали продукты, недоступные простым смертным даже в столицах. Свободно продавалась и импортная одежда, но носить её было негде. Интеллектуальная жизнь города ограничивалась несколькими кинотеатрами и домом культуры, в котором выступали местные артисты-любители. Раз в году Свердловчане-40 могли уехать в отпуск в любое место Советского Союза, во всём же остальном они жили как в тюрьме. Сменить прописку удавалось очень немногим, а остальных ожидала смерть от лучевой болезни. Стариков в городе не было…
Туда-то и прилетел Павел Иванович. На военном заводе уже несколько месяцев работал его сослуживец, Миша Каменец, жена которого была на последнем месяце беременности. Миша рвался обратно в Москву, но начальство отпускало его только на две недели. Королёв должен был определить, в какой стадии находится проект, узнать, что нужно для его успешного выполнения и доложить в Министерство. Павел Иванович рассчитывал пробыть на заводе несколько дней, но Каменец упрашивал его остаться и закончить работу. Поначалу Королёв даже слышать об этом не хотел, однако в последнюю минуту уступил настойчивым уговорам Миши и отдал ему свой билет на самолёт. Они даже не успели переоформить документы, но было это до эпохи воздушного пиратства и формальности соблюдались не так строго.