— Это вы писали?.. Скорѣй, скорѣй прочтите мнѣ это вслухъ. Облегчите меня. Я невыразимо страдаю.
Я прочелъ нижеслѣдующее… И по мѣрѣ того, какъ предложенія слетали съ моихъ губъ, я видѣлъ, какое облегченіе доставляетъ ему это, я видѣлъ, какъ разслаблялись его судорожно-сведенные мускулы и какъ исчезало съ лица его испуганное выраженіе, уступая мѣсто спокойствію и довольству, освѣтившему вдругъ его физіономію подобно кроткому лунному сіянію надъ пустыннымъ ландшафтомъ.
… «Гуино — прелестная птица, но она требуетъ большой заботливости въ періодъ роста. Ее не слѣдуетъ разводить въ нашемъ климатѣ ранѣе іюня и позже сентября. Зимою необходимо приспособить для нея теплое помѣщеніе, гдѣ бы она могла выводить дѣтенышей».
… «Нѣтъ никакого сомнѣнія, что жатва зерновыхъ хлѣбовъ въ нынѣшнемъ году значительно запоздаетъ. Въ виду этого сельскіе хозяева поступятъ раціонально, начавши посѣвъ маковыхъ головокъ и буковыхъ шишекъ въ іюнѣ, вмѣсто августа».
… «Кое-что о тыквѣ. Сокъ этой ягоды служитъ любимѣйшимъ напиткомъ для уроженцевъ внутреннихъ мѣстностей Новой Англіи. Они предпочитаютъ начинку пирожковъ изъ этихъ ягодъ — крыжовнику и, въ качествѣ корма для коровъ, даже малинѣ, такъ какъ она больше отягчаетъ, чѣмъ дѣйствительно питаетъ. Тыква является единственнымъ, культивируемымъ на сѣверѣ, съѣдобнымъ представителемъ изъ фамиліи померанцевъ, исключая, такъ называемой „бутылочной тыквы“ и одной-двухъ разновидноетей „тыквы-тюрбана“. Но обычай садить ее во дворахъ, между кустарниками, нынѣ почти уже оставленъ, такъ какъ, по общему убѣжденію, тыквою нельзя пользоваться въ качествѣ дерева, дающаго достаточно тѣни».
«Теперь, когда приближается теплое время и гуси уже начинаютъ метать икру»…
Но тутъ мой внимательный слушатель подскочилъ ко мнѣ и, потрясая мнѣ руки, произнесъ:
— Довольно! Теперь я знаю, что всѣ мой пять чувствъ находятся при мнѣ: вы прочли все это слово также, какъ и я. Но, чужестранецъ, когда я прочелъ это самое впервые сегодня утромъ, я сказалъ себѣ: никогда, никогда до сихъ поръ я не вѣрилъ, не смотря на усиленный надзоръ за мною друзей моихъ, — но вѣрю теперь, что я дѣйствительно съумасшедшій. И испустивъ вой, который вы могли бы услышать за двѣ мили, я бросился вонъ оттуда съ цѣлью лишить кого-нибудь жизни…
Имѣйте въ виду: я сознавалъ, что все равно, рано или поздно, сдѣлаю это, и потому одинаково успѣшно могу прямо съ этого и начать. Перечитавъ еще разъ нѣкоторыя мѣста вашей газеты, дабы окончательно убѣдиться, я, вслѣдъ затѣмъ, поджогъ мой домъ и ринулся впередъ. Пока-что я успѣлъ уже кое-кого искалѣчить, а одного парня загналъ на дерево, откуда, пожалуй, могу и снять его, если онъ мнѣ понадобится. Но проходя здѣсь мимо, я подумалъ, что было бы не лишнимъ переговорить съ вами лично, дабы убѣдиться окончательно. Теперь вы внушили мнѣ полную въ себя увѣренность, и я говорю вамъ, что это особенное счастье для того парня, тамъ на деревѣ. На обратномъ пути я навѣрное свернулъ бы ему шею. До свиданья, сударь, будьте здоровы! Вы сняли съ души моей великую тяжесть! Если мой разсудокъ выдержалъ испытаніе посредствомъ вашихъ сельско-хозяйственныхъ статей, то я глубоко убѣжденъ, что теперь уже я его никогда не потеряю. Будьте очень здоровы, сударь!