— Настоящий летчик доить коз не станет, — словно угадав мысли Петре, рассудил Гоги.
— А ты откуда знаешь?
— Знаю! Она такая, какая есть. Она тут ни при чем. Это ты нас обманул.
— Летчица она, честное слово! — вскипел Петре, сдерживая подступающие слезы. Но ребята по-прежнему насмешливо ухмылялись.
Маленький Бокерия сверкнул глазами и, прижимая к груди свою ношу, повернул прочь от ребят, к закутку.
— Иди, иди, «летчица»! — с презрением бросили ему вслед.
Не помня себя от обиды, Петре вошел в закуток и резко бросил траву под ноги козе. Та, испугавшись, шарахнулась в сторону и обязательно опрокинула бы маленькое ведерко с молоком, не успей Наташа вовремя подхватить его.
— Осторожней! Разве так задают корм скоту?
— Не ваше дело как… Коза наша, а не ваша…
Удивленная дерзостью Петре, Наташа строго посмотрела на мальчика. Он не выдержал ее взгляда и, прислонившись к стене, опустил голову. Ему стало стыдно за свой поступок. Ведь Наташа ничего плохого ему не сделала… Но уже через мгновение он пристально и зло смотрел ей в лицо, насупив густые, темные брови.
— Что ты на меня так смотришь? — спросила Наташа, не понимая странного поведения ребенка.
— А как же я должен смотреть?
— Зачем так сердито? Я тебя ничем не обидела…
— Не обидела?! Я из-за вас столько терплю!
— Из-за меня? — удивилась Наташа.
Петре стоял, покусывая ногти, и часто-часто моргал, с трудом удерживая слезы.
— Что же ты молчишь, Петя? Говори, в чем дело?
Отставив ведерко с молоком, она взяла его за руку.
Мальчик не выдержал и затрясся в судорожном плаче.
— Петя, Петре! Ты должен сказать мне, в чем дело? Только не плачь. Будь настоящим парнем.
Сидя на скамеечке, Наташа гладила его по жесткой, курчавой головке:
— Объясни, в чем дело? Я ничего не могу понять…
Петре молчал и плакал. Наташа попыталась заглянуть ему в глаза. Он заплакал еще сильнее, еще горестнее. Прижав к себе ребенка, Быстрова нежно обняла его и тихо заговорила:
— Может быть, я действительно чем-нибудь тебя обидела или провинилась перед тобой? Расскажи мне… Сама я не могу догадаться… Я не понимаю, что происходит с тобой? Ну? Говори, в чем дело?
Всхлипывая, Петре уперся подбородком в Наташино плечо и, спрятав лицо в ее волосах, одной рукой обхватил Наташу за шею. Волосы щекотали ему лицо, но казались такими приятными и родными. От этого становилось еще стыднее. Хотелось покаяться во всем, но как, с чего начать?.. Он так сильно обидел ее, а она спрашивает, не она ли его обидела!
— Расскажи мне… По секрету… Мы никому ничего не скажем, — ласково и спокойно уговаривала Наташа.