— Верно, Козьма Потапович. Память у вас хорошая. С той поры я в армии.
— Как звать тебя, не помню, а по фамилии ты Быстрова. Дочка Герасима, которого кулаки в тридцатом году из обреза…
— Правильно… Я Наталья Быстрова.
— Глаз у меня снайперский! Ну и слава богу, когда так… Спи… А во мне будь уверена…
— Староста! Староста! — неожиданно раздался под окном голос.
Послышался грубый стук в окно.
Наташа в ужасе застыла. «Ловушка», — подумала она, ощущая, как тяжело и часто заколотилось сердце. Рука потянулась за пистолетом.
— Пошла заваруха… А ты лежи, не бойсь, — прошептал в полутьме Козьма Потапович.
Он что-то пробормотал в ответ на стук в окно и, поднимаясь, нарочито громко, нараспев зевнул.
— Спит, как свиня, когда на село тревог! — послышалось снаружи.
Староста подошел к окну, отодвинул занавеску.
— Что прикажете, ваше благородие? — беззаботно, как бы ничего не понимая, спросил он. — Не изволите ли в избу пожаловать? Милости просим, если дело какое?..
Наташа обомлела.
— Кой черт твой изб? Не слить, больван, тревог! Слишь? — раздался неприятный гортанный голос за окном.
— Тревога? — переспросил Козьма Потапович и перекрестился. — Уже не Дядя ли опять?
— Скорей комендатур! Комен, комен! Наш цвай, ну два зольдат упит! — нетерпеливо прокричал немец.
Старик по-актерски, с подчеркнутым недоумением, пожал плечами и, подойдя к кровати, стал поспешно натягивать сапоги. Минуту спустя в одной нательной с распахнутым воротником рубахе он вышел в сенцы. Громко взвизгнула щеколда, и Наташа услышала его голос:
— Что случилось-то, ваше благородие?
Но уже через два-три слова разговор затих в отдалении.
В том, что Наташа была «настоящей», Вася не сомневался. Желание поскорей оградить ее от опасностей и предупредить отряд о том, что она найдена, жива и невредима, подгоняли его.
Он без труда выбрался из Воробьева. Хорошо зная дорогу к лагерю, он отправился напрямик через лес, изредка ориентируясь по Полярной звезде.
Шагать по лесу в ночной темени было не страшно. Пробираясь сквозь подлесок, мелкий и густой березняк и ельник, Вася не раз спотыкался о валежник, падал, ушиб колено и расцарапал лицо. Несколько сбившись с пути, он с полчаса метался, натыкаясь на кочки, и петлял по болоту, не сумев из-за темени и тумана обойти его стороной.
Вася ворчал и ругался.
Он досадовал на то, что не смел отвести Наташу прямо в лагерь. Никто из партизан не имел права приводить в лагерь посторонних людей, кто бы они ни были. Обычно в таких случаях назначались явки где-то на стороне. В свое время Дядя издал специальный приказ и требовал его строгого и неукоснительного выполнения. Делалось это в целях наибольшей конспирации. Немецкие лазутчики уже не раз под разными предлогами пытались проникнуть к партизанам и навести карателей.