…Вот она и увидела своего старшего в славе. Увидела, как спешат помочь ему сильные соседи, которые совсем недавно и не вспомнили бы, кто такой Темучжин, сын Есугая. Увидела, как он вернул свою красавицу Борте. Вот Небо и смилостивилось над ней, наконец.
Поэтому она не могла не принять сироту, которого ей привезли из похода на меркитов. Через несколько лет еще и еще. Матушке Оэлун привозили оборванных мальчуганов лет пяти, испуганных, чумазых, в изодранной богатой одежде. Они должны были вырасти, чтобы славить ее имя, а не проклинать имя ее сына, который оставил их без родителей. Таких приемных сыновей у нее было пятеро.
Темучжин после возвращения Борте думал только о ней. Когда они отправились кочевать, он постоянно подъезжал к ее повозке, о чем-то говорил с ней, шутил, смеялся. Он совсем не замечал, как смотрит на него Чжамуха. Как он отводит глаза, когда Темучжин заговаривает о том бое и о том, что Борте, к счастью, не пострадала. Чжамуха не хотел терять друга из-за женщины. Он видел, как она смотрела на Темучжина той ночью: испуганно. Чего она боялась? Он помнил, как она вздрогнула, когда сказали, что меркит убит. Он понимал, что если он расскажет, что он видел, его дружба с Темучжином закончится.
А Борте была спокойна. Она вернулась свой дом. Она ехала со своей свекровью. Свекровь улыбалась ей и поглядывала на нее, когда Борте этого не видела. Она плакала от счастья, когда Борте вернулась. И от того, конечно, что ее сын не пострадал.
Борте понимала, что все эти косые взгляды начнутся позже, потом, когда они все успокоятся. Когда отъедут далеко от мест, напоминающих о том ночном бое. Борте понимала это и плакала сейчас. Сейчас, когда можно было объяснить эти слезы пережитым страхом, счастьем от возвращения. Она понимала, что уже скоро, через несколько дней, ее слезы будут удивлять и наводить на ненужные мысли.
Поэтому, позже, когда Борте поняла, что беременна, она запретила себе плакать. Она должна была быть счастливой. Она и была счастлива от того, что хотя бы ребенок останется от Чильгира. Она успокоилась. Темучжин был счастлив. Свекровь тоже была довольна. Эта мудрая женщина понимала, конечно, что никто и никогда не сможет доказать, что это ребенок — ее внук, как невозможно будет доказать и обратное. Но сколько такого бывало и еще будет. И если Небо позволит, у его сына и Борте будут еще сыновья, в которых никто не усомнится.
Только Чжамуха, когда улыбался Борте, смотрел на нее холодными глазами. Он не верил ей, и было ясно, что он недолго сможет это скрывать. Скоро Чжамуха начал позволять себе какие-то намеки в разговорах с ней, когда свекровь не могла слышать. Борте улыбалась и делала вид, что не поняла, не расслышала, но не переспрашивала. Ей нужно было время. Она не знала, как это произойдет, но Чжамуха не нужен ни ей, ни ее сыну.