вы наконец найдете место в жизни.
— Признаюсь вам, доктор, что вот уже сорок лет я ищу так называемое место в жизни, и что-то пока не очень получается. Я дилетант со всех точек зрения.
Мартвинский пожал плечами.
— Можно жизнь принимать и так. И все же мне казалось, что в вас имеется довольно солидный материал для какого-то подлинно созидательного акта. Не только для вечного дилетантства.
— И тем не менее… — сказал Януш и задумался, глядя в окно.
А за окном проплывал краковско-келецкий пейзаж. Совсем иной, чем в окрестностях Коморова. И Януш подумал: до чего же он ему чужд.
— А вы не думаете, что мой вывих объясняется той травмой… Что я, как говорит Баррес>{139}, un deracine[102]. Если бы я не уехал с Украины, влился в революционный поток, то, наверно, не ощущал бы этого одиночества. Тогда у меня была бы какая-то почва.
Доктор внимательно посмотрел на Януша. Разговор явно был не для вагона-ресторана.
— Вы удивлены, доктор? Это у меня после вчерашнего язык развязался. А тут еще вы действуете на меня так растормаживающе. Вы сами об этом знаете и сами этого добиваетесь.
Мартвинский улыбнулся.
— Добиваюсь? Ничего подобного. Это само так получается. Ведь я же ни о чем понятия не имел, когда подсел к вам в ночном заведении.
— Но что-то должны же были знать. Иначе бы не подсели.
— Я знаю одно, — серьезно сказал психиатр, — что ваш товарищ вам не пара.
— Так ведь это скорее я затащил его туда.
— Да, я понимаю. Но зачем вы вообще приехали в Краков?
— Сам не знаю. Носит повсюду. Хочу повидать места, связанные с воспоминаниями.
— Все, все места? — многозначительно спросил Мартвинский.
Януш тускло улыбнулся и с минуту не отвечал.
— Как он чужд мне, этот пейзаж.
— Поищите другие.
— Нет, — решительно заявил Януш, — совсем не иные пейзажи я ищу.
— Никому никогда не удавалось войти дважды в одну и ту же реку, — заметил доктор.
— Вот именно. Потому-то я и не навещаю всех мест, связанных с воспоминаниями. Мне нужны только пейзажи двух родов… Но они ужасно меняются… Во всяком случае, это относится к Кракову.
Долгое время они молчали. Януш как-то напряженно всматривался в бокал с красным вином, сосредоточенно сведя брови, точно решаясь на что-то очень важное.
— Я любил двух женщин, — сказал он вдруг и поднял взгляд на доктора.
Мартвинский был как будто несколько испуган этим признанием, которое сам вызвал.
— И даже не уверен, любил ли, — добавил Януш, вновь беспомощно улыбнулся и развел руками. — И хотя стараюсь удостовериться в этом на прежнем месте, ничего не получается.
— Подобные реконструкции пережитого обычно не удаются. Но я посоветовал бы вам другое: съездите в страну своего детства и молодости. И увидите, какое это произведет на вас впечатление.