Взгляд падает на стену, на образ Спасителя. «Господи, Иисусе Христе, спаси меня!» — с отчаянием обращаюсь я к Богу, поднимаю правую руку, неумело осеняю себя крестным знамением. И тотчас наваждение пропадает. Как отсечённое. Четыре утра. Ложусь спать.
Через два часа звонок будильника поднимает с постели. Свежее летнее утро. Быстро встаю, собираюсь. Выспавшийся, твёрдый, счастливый тем, что предстоит.
В своём кабинетике после службы вы крестите меня во Христа.
Исповедав, отпускаете грехи всей предыдущей жизни. Говорите, что теперь я чист, как новорождённый. Надеваете медный крест на цепочке.
Охватывает ощущение огромной ответственности.
Я рассказываю о том, что произошло накануне вечером.
— Дорогой мой, простите! Я не предупредил вас. Такое бывает. Часто бывает. Это — типичное нападение тёмных духовных созданий, дьявольских сил. Как хорошо, что вы обратились за помощью к Господу! Знаете, бывали случаи, когда человек, едущий креститься, внезапно засыпал в вагоне и проскакивал Пушкино, бывало, садился не в ту электричку, оказывался в Болшево, или где‑то в другом месте. Бывало всякое!
Вы горячо обнимаете меня, дарите переплетённую ксерокопию вашей книги «Вестники Царства Божид». Надписываете:
«Чтобы память об этом дне не гасла никогда. A.78.12.VII».
5
Приобщение к жизни церкви, к церковному календарю словно подключает к вечности. Святые и мученики христианства становятся такими же близкими и родными людьми, как и те, кто окружает тебя в храме.
Постепенно слитная масса молящихся открывается собранием ярчайших индивидуальностей, действительно твоих братьев и сестёр. Это только сторонний взгляд мог видеть в них безликую толпу.
Пожилая русская крестьянка из Новой Деревни — Мария Яковлевна. Сколько страданий выпало ей в жизни! Но сколько доброты в улыбке, в глазах. Увидит — непременно поздравит с праздником, поцелует, скажет: «Спаси тя Христос, Володя!»
И сердце отзовётся жаром ответной любви и доброты.
А трогательный, слабый голосок Сонечки, издали узнаваемый в хоре! Она всегда на своём месте, как звёздочка на небосклоне.
За несколько лет как‑то незаметно я начинаю чувствовать себя одним из членов истинно христианской семьи.
Батюшка, как я жалею, что не сохранил ни одной из ваших записок с просьбой помочь тому или иному прихожанину. В конце каждой был рисунок — заяц или белочка… Мало того, что у вас сотни и сотни прихожан, и каждого вы знаете по имени, держите в памяти его жизнь со всеми проблемами, для каждого у вас ещё находится аналог в царстве животных или растений.
Все серьёзное, значительное, что исходит от вас, часто подаётся в шутливой форме. А сколько в вас самом детского, ребяческого!