Сначала мы шли лесной дорогой, потом свернули на одну тропу, на другую, на третью. Залегли. Поднялись, прошли метров сто и опять залегли. Поднялись и снова продвинулись на сотню метров...
Мне стало казаться, что дивизионные разведчики заблудились, как вдруг старший из них шепотом сказал:
— Все, товарищ капитан.
— Что — «все»?
— Наша оборона позади. Мы в ничейной зоне.
Различить что-либо в зыбкой темноте летней ночи, в глухом лесу — невозможно. Где-то справа и слева стреляли, да и то лениво. Каким-то чудом мы миновали линию собственной обороны, не натолкнувшись ни на одну огневую точку, ни на один пост боевого охранения. Это беспокоило, но, в конце концов, дивизионным разведчикам следовало верить. Они обязаны были знать, куда выводят!
— Нам идти, товарищ капитан? — прошептал старший.
— Идите...
Проводники исчезли.
Отряд продвинулся вперед.
Ходить наши разведчики умели. Народ был опытный, обстрелянный. И мой заместитель Хализов, и командир второго взвода Иван Хрусталев, и ординарец Демченко, и молодой, совсем мальчишечка, разведчик Иван Савельев, и наши санитарки Валя, Лиза, Маша — все уже побыва-
[6]
ли во вражеском тылу. Причем санитарками девушки были, так сказать, «по совместительству». Они тоже принимали участие в операциях. Сегодня им предстояло после захвата немецкого блиндажа быстро забрать необходимые документы.
Мы шли около получаса, а сооруженного немцами лесного завала достичь не могли.
Чувство тревоги нарастало.
«Может, нас неправильно информировали, завал у немцев не сплошной, и теперь мы миновали его, углубляемся в расположение фашистских частей?» — думал я.
Передали, что обнаружен телефонный кабель. Я вздохнул посвободнее. Рано или поздно кабель выведет к землянке противника!
Взводы подтянулись. Мы двинулись вдоль кабеля, готовые к схватке.
Впереди возникли неясные очертания какого-то бугорка.
Залегли.
Неслышными тенями подползли к бугорку.
Так и есть — землянка!
И — смутный говор...
Вслушались, озадаченные. Речь была русской.
— Вот черт... — дохнул над ухом Хализов.
Я остановил его. Послушали еще. Сомнений не оставалось — разговаривали свои.
Мы поднялись. Тут же нас окликнул часовой. Назвали пароль. Получили отзыв.
В землянке приотворилась дверь, сквозь тьму проступил желтоватый прямоугольничек тусклого света.
— Харитонов, что там у тебя?!
Оказалось, мы вышли на командный пункт одной из наших стрелковых рот.
Объяснив командиру роты, в чем дело, я попросил связать меня с командиром дивизии.
Голос командира дивизии по телефону звучал глуховато, но был достаточно выразительным.