— Почему?
— Потому что я за тебя заплатил.
— Много? — Джеку отчаянно хочется узнать, сколько. И он боится, что заплатили мало и тогда выходит, что сам Джек ничего-то не стоит.
— Достаточно. Смотри. И запоминай. Вот что случится с тобой, если ты снова попробуешь от меня убежать.
Медведь возвышался над женщиной. Он стоит на задних лапах, а передние висят вдоль тела. Шерсть все-таки пропиталась водой, прилипла к шкуре, отчего медведь словно бы уменьшился. А его треугольная, с черной отметиной носа голова и вовсе выглядит крохотной.
Но вот зверь накреняется, падая на четыре ноги. Пасть его раскрывается и смыкается на черепе. Звонко хрустит кость.
— Смотри, — повторяет колдун, отступая.
Коготь ныряет в рану, поддевает и выкатывает что-то серо-розовое, комковатое.
— И беги.
Джек бежит. Он бежит по грязи, по воде, по асфальту, поскальзываясь, падая и поднимаясь, чтобы снова бежать. Он глотает воздух до рези в боку, и потом тоже. Он кашляет, захлебываясь дождевой водой и грязью, и все равно бежит.
Он слышит неторопливую поступь зверя и заходился беззвучным плачем, немея при мысли, что вот сейчас… совсем-совсем скоро… уже почти… голову Джека захватят стальные челюсти медвежьей пасти, сомкнуться и раздробят кость…
Джек очнулся. Он стоял на четвереньках, вцепившись в бесполезное копье, древко которого выгнулось так, словно вот-вот треснет.
Джека рвало, выворачивало зеленой комковатой слизью на ледяные ступени.
— Видишь, как полезно порой вспоминать? — поинтересовался Варг.
— Я… тебя… ненавижу.
Кое-как вытерев губы, Джек поднялся. Ноги дрожали, да и руки тоже. От одежды пахло блевотиной, но это уже не имело никакого значения. Человек, стоявший перед ним… не человек, но колдун, Варг беззаконный, — вот что было действительно важно.
И еще ненависть.
Джек и не предполагал, что она такая. Не горячая, но холодная, вымораживающая. Гнилая, как вода в пруде со свалки. С зеленой ряской намерений, с нефтяными разливами злости. С одним-единственным желанием — воткнуть копье в горло уроду.
— И чего же ты ждешь? — спросил Варг, опуская руки.
Он близко. Если ударить… ударить, что есть силы, то Джек не промахнется. Гунгнир войдет чуть ниже левой ключицы, пробьет и мятую рубашку, и кожу, и мышцы, и все, что есть внутри этой сволочи, а потом вернется к Джеку. И вдвоем они будут смотреть, как враг умирает. И улыбаться.
— Смерть врага должна доставлять удовольствие. Это естественно. Для людей. Но я предлагаю иной вариант, — Варг протянул руку. — Пойдем со мной, Джек.
— Ты… ты ее убил!
Медведь. И кость. И розовый ком мозга, который зверь ел, громко чавкая.