– В этом я убедился, – сказал префект. – Два раза уже он подвергался нападению как бы бродяг, и оба раза его обшаривали с ног до головы под моим личным наблюдением.
– Это вы уже напрасно себя беспокоили, – возразил Дюпэн. – Министр, не совсем дурак, я знаю, и должен был ожидать таких нападений, как обычного у вас приема.
– Не совсем дурак, – возразил префект, – но он поэт, что я считаю лишь разновидностью дурака.
– Вы правы, – проговорил Дюпэн, – выпустив снова протяжную струю дыма из трубки, – хотя я и сам, грешным делом, кропал стишки…
– Не расскажите ли вы нам некоторые подробности ваших обысков? – спросил я у префекта.
– Отчего же?… Мы принимались за дело, не торопясь, и обшаривали решительно все. Я уже опытен в этих делах и перебирал комнату за комнатой, посвящая каждой из них неделю. Мы осматривали сначала мебель; открывали все ящики… Полагаю, вы понимаете, что для дельного полицейского агента не существует, так называемых, потайных ящиков? Надо быть тупицей, чтобы пропустить такой «потайной» ящик при обыске. Дело самое простое: каждый шкаф, каждое бюро, имеют определенные размеры, внутренние и внешние… сейчас можно заметить… мы не ошибемся на одну пятидесятую линии! После шкафов, мы разглядывали стулья… подушки прокалывали длинными иглами, какие вы видали у меня. Со столов мы снимали верхние доски…
– Это зачем?
– Затем, что иные лица, желающие что-нибудь спрятать, снимают эти доски, выдалбливают углубление в ножках и прячут туда предмет, после чего опять накладывают доску. Для той же цели служат ножки или колонки кроватей.
– Разве нельзя выследить пустоту посредством постукивания? – спросил я.
– О, нет, потому что спрятанный предмет обкладывают ватою. К тому же, мы должны были избегать всякого стука.
– Но не могли же вы осмотреть, разобрать поштучно решительно все части меблировки в квартире? Письмо можно свернуть в самую тоненькую спираль, не толще вязальной иглы, и всунуть его в ручку кресла, например. Ведь не разламывали же вы всех кресел?
– Разумеется, нет, но мы делали лучше: мы разглядывали каждый выгиб каждого стула с помощью сильного увеличительного стекла, которое выдало бы нам всякий след недавней подделки. Пылинка, оставленная буравчиком, представилась бы нам с яблоко; малейший след клея, какая-нибудь скважина в пазах, все это не ускользнуло бы от нас.
– Вы заглядывали, конечно, за зеркала между стеклом и подшивкой? А также осматривали тюфяки, постельное белье, занавеси, ковры?…
– Разумеется; и, осмотрев так все в доме, мы принялись за самый дом. Мы разделили его на части, пронумеровав каждую, так что не могли пропустить ни уголка. И опять с помощью нашего микроскопа, мы осмотрели каждый квадратный дюйм в этом доме и в двух соседних.