— Ура волынцам! Да здравствует революция! Долой войну!
Вася говорит, и толпа всё теснее окружает его. Рослый кареглазый унтер-офицер в шинели нараспашку — под ней видны георгиевские кресты — жмет Васе руку.
— Кирпичников, — называет он себя. — Куда пойдем? Сейчас командира штабс-капитана Лашкевича порешили. Это он вчера приказал стрелять на Знаменской площади. Солдаты всё равно стреляли вверх. Только за пулеметами офицеры лежали.
Возбужденно и торопливо он рассказывает, как в казарме не спали всю ночь. Решили, что больше не выступят против народа. Лашкевич приказал построить роту в семь часов, а он, Кирпичников, построил в шесть. Уговаривать никого не пришлось. Лучше самим умереть, чем убивать рабочих. А Лашкевича угомонили пулей…
Они крепко обнялись.
— Пошли выводить другие полки!
Уже вместе с солдатами разных полков они идут на Выборгскую. Нужно только прорваться через Литейный мост. Выборгская сторона в руках рабочих…
Днем кто-то разыскал Васю у завода:
— Давай быстрее в кооператив «Трудовой путь». Важное дело.
Он бежит на Обводный. В кооперативе уже Иван Генслер и Степан Афанасьев, народ всё время подходит.
— Звонили из Таврического. Собирается Совет рабочих депутатов. Сказали, чтоб мы выделили представителей от Нарвской заставы.
Их выделили тут же: Афанасьев, Алексеев, Генслер, Александров. Были и меньшевики. Представители их партии в думе прежде всего оповестили своих.
В Таврический ехали кружным путем на грузовике. На улицах народ стоял стеной. Стоило грузовику задержаться, сразу начинался митинг. И Вася, и Афанасьев, и Генслер, наверно, раз по десять выступали.
До Таврического добрались уже ночью. Шпалерная улица была забита солдатами, пришедшими выразить свою преданность революции, а перед ними выступали осанистые думские депутаты. Вася узнал грузного толстяка Родзянко — председателя думы. Тот говорил звучно и гладко.
Вася даже схватил за рукав Генслера:
— Гляди-ка, и этот слуга престола революционером заделался. Видно, царь совсем пошел на дно.
Совет рабочих депутатов заседал в левом крыле дворца. Выступал меньшевик Чхеидзе, говорил о революции, о том, что власть перешла в руки Временного комитета Государственной думы.
Путиловцы не выдержали:
— А Совет? При чем здесь дума, в ней царских прислужников полно.
Чхеидзе предпочел избежать спора и не ответил. Всё это было странно, и путиловцы долго обсуждали между собой: почему власть хотят отдать думцам, когда революцию делают рабочие и солдаты?
Ночью Вася ездил на заводы. На улицах было темно. Неожиданно перед машиной вырастали вооруженные патрули, солдаты наводили винтовки в упор: