— Стой! Предъяви документы!
Показываешь пропуск, а чувство такое, точно становишься под расстрел. Кто его знает, этот патруль, чей он? Может быть, правда, революционные солдаты, а может, жандармы, известно, что их переодели в солдатскую форму. Но раздумывать некогда — винтовки наведены и щелкают затворы…
Так проходит эта ночь — какой уж там сон! Под утро город снова наполняется народом — задолго до рассвета. На Нарвской площади опять тысячи людей. Вася едет с товарищами из Таврического дворца. Надо рассказать народу о событиях.
На краю площади — большая телега с дощатой серой вышкой. Она служит для починки трамвайных проводов, но это же прекрасная трибуна! Вася быстро взбирается на вышку, и сотни людей поворачиваются к нему. Он говорит горячо и страстно, не мешает и заикание, не мешает и то, что голос стал совсем хриплым — сорван во время уличных выступлений. Он говорит о революции, о том, что она свершилась, о том, что она должна совершить…
Все эти картины мелькают в его памяти прежде, чем он засыпает, наконец. Где-то хлопают выстрелы, порывистый теплый ветер пробует рамы в окнах. Ветер, как эта революция, — предвестник весны.
Большевистский райком обосновался на Новосивковской. Невысокий одноэтажный дом смотрит на улицу двумя окнами — свет в них не гаснет и ночью.
Вечером большая комната райкома становится клубом. Возвращаются агитаторы, выступавшие по путевкам райкома на заводах, в казармах, на улицах, забегают на огонек товарищи из партийных коллективов, заходят рабочие и солдаты, тянущиеся к большевикам. У всех за день накопилось много впечатлений, новостей, которые хочется обсудить, и вопросов, на которые надо получить ответ.
Прежде в этом доме была чайная. От нее остался большой бильярд с вытертым до белых ниток сукном. На бильярде давно уже никто не играет. На суконном поле свалены кипы газет, плакаты и какие-то бумаги. Но вокруг толпится народ. Кто сидит на скамейке, кто устроился на самом бильярде, перекинув ноги через массивный борт. Здесь можно увидеть Станислава Косиора, парторганизатора района, совсем недавно вернувшегося из ссылки. Здесь частые гости Володарский, Толмачев и другие товарищи из ПК и Центрального Комитета.
Ребята с Путиловского, «Тильманса», «Кенига»
знают, что, если нужно найти Васю Алексеева, следует заглянуть сюда. Целый день он носится по заставе. Он бывает на заводах, произносит речи на митингах, спорит в Совете с меньшевиками, а через несколько минут дирижирует на улице импровизированным хором — размахивает свернутой в трубку газетой и запевает «Интернационал». Вчера еще это была запрещенная песня, теперь ее поют везде…