Большое скопление людей — это как раз то, что было необходимо сейчас Марку, а точнее транслейдеру. Со всех сторон доносилась отрывистая немецкая речь, и Марк чувствовал, что с каждой секундой все больше понимает в разговорах горожан. Минут через десять он убедился, что без особого труда уже может сам изъясняться на местном диалекте.
Проходя мимо мясных лавок, он случайно задел палкой бочонок, доверху набитый потрохами. Бочонок покачнулся, но устоял.
— Куда прешь, пес шелудивый! Пшел вон отсюда!
Толстый мясник размахнулся треххвостой плеткой, которой обычно отгонял от прилавка нищих.
Марка проняло.
— Закрой пасть, вонючая свинья! Недоносок! На рыло свое жирное посмотри, скотина поганая.
Пораженный мясник остался стоять с открытым ртом и поднятой вверх плетью. Столь интеллектуальный отпор солидному горожанину из уст обычного нищего, по-видимому, был здесь в диковинку. Марк почувствовал, что привлек к себе слишком много внимания, и поспешил ретироваться с площади.
В грязной задымленной харчевне стоял полумрак. Тусклого света масляных ламп едва хватало, чтобы высветить грубые лица посетителей.
Марк сел в самом темном углу рядом с каким-то нищим. Воняло от того еще круче, чем от стражника у ворот.
— Это мое место! Я за него заплатил, — сразу же затараторил тот беззубым ртом, по-видимому, приняв Марка за конкурента.
— Не бойся, старик. Мне не нужно подаяние.
— Тогда подай на пропитание калеке, — скорчив страдаль-ческую физиономию, он протянул трясущуюся руку.
— Бог подаст, — ответил Марк и поправил и без того аккуратно стоявшую палку.
Нищий быстро убрал руку и насупился. Но вскоре он опять тянул руку и приставал к проходившим посетителям. Марк некоторое время наблюдал за ним, и, наконец, решив, что лучшего ему ждать не приходится, приступил к расспросам.
— Послушай, старик, — ткнул он его в бок. — Я долго пробыл в заморских странах и теперь вернулся назад. Кто сейчас у нас господин?
Нищий подозрительно посмотрел, но ответил.
— Наш господин — Великий герцог Баварии и Саксонии Генрих Лев из рода Вельфов, вассал нашего короля Фридриха Рыжебородого.
Марк кивнул и задумался. Значит, Фридрих Первый Барбаросса, пятидесятые-семидесятые годы двенадцатого столетия. Теперь, по крайней мере, известно, откуда явились "призраки" на станции. Осталось лишь найти того, кто их отправляет, и можно считать, что билет домой в кармане. Только вот как это сделать, Марк пока не представлял.
— А в каких странах ты был? — неожиданно спросил нищий.
— В Аравии, — ответил он, вовремя вспомнив, куда в эти времена направлялись все крестовые походы.