Он вспоминал далекое ростовское детство. Пару раз он встречался с Борей Минским, сыном отцовского друга. Перед глазами возник большеглазый кудрявый увалень… Он это или не он?
– Ну, здравствуй, Борис! – проговорил Ованес и протянул руку.
Минский привстал и быстро схватил протянутую руку, как будто хватался за спасательный круг.
Нет, определенно он не нравился Ованесу Степановичу! Его бегающие глазки, суетливые движения, мелкие бисеринки пота на лбу. И то, что он не пришел на первую встречу, тоже выглядело очень подозрительно.
– Ты похож на отца, – соврал Ованес, пристально глядя на Бориса. – Просто одно лицо!
– Да? – удивленно переспросил тот и покосился на фотографию. – Ну… я не знаю… многие говорили, что я в маму…
– Ладно, это не важно… – Ованес понизил голос: – Как обстоит дело с тем… ну, ты знаешь, о чем я говорю!
Собеседник Ованеса подобрался, придвинулся ближе:
– Все в порядке! Но прежде я должен убедиться, что ты приготовил всю сумму…
– Деньги я переведу на счет, как мы договаривались. Но прежде всего покажи мне камень…
– Что же ты думаешь, я хожу по городу с такой бесценной вещью! Давай, договоримся на один из ближайших дней…
– А почему бы не сделать это прямо сегодня?
– Сегодня? – В голосе Минского прозвучал испуг. – Нет, мне нужно время, чтобы забрать камень из тайника… не волнуйся, буквально один-два дня…
– Вот как? – Ованес постучал пальцами по столу.
Все это ему не нравилось.
Стараясь не показать своего беспокойства, он снова взглянул на фотографию.
– А ты помнишь Ростов? – проговорил он мечтательно. – Помнишь, какую рыбу ловили в Темернике? Бычки клевали на пустой крючок! Мы их не успевали вытаскивать!
– Очень смутно, – смущенно проговорил Минский. – Я ведь тогда был совсем ребенком…
– Вот как… – протянул Ованес. – Что ж, и правда, что может запомнить маленький ребенок…
Когда отец Ованеса с семьей перебрался за границу – сначала в Ливан, к своим армянским родственникам, а после в Америку, – он время от времени получал весточки из родного города и знал, что Семен Минский до середины семидесятых годов жил в Ростове, на Дмитриевской улице. Так что его сын Борис должен очень хорошо помнить Ростов-на-Дону. Что-то в его словах явно не сходится. И эти бегающие глаза…
– Ладно, – Ованес взглянул на часы, – у меня сегодня очень много дел, так что вынужден извиниться. Когда будешь готов показать мне камень, свяжешься по прежнему телефону.
Он подал знак официантке, положил на стол деньги и встал из-за стола. Здравый смысл подсказывал ему как можно скорее удалиться с места встречи. Если на то пошло, то хорошо бы вообще как можно быстрее уехать из этой беспокойной страны. Но камень…