— Никак у тебя званый прием? — спросил Мориц, так как Кесслер был во фраке.
— Да нет! Просто я ездил в город с деловым визитом и не успел переодеться…
— Кто у тебя?
— Вильгельм Мюллер — он тайком от отца специально приехал из Берлина, барон Оскар Майер, Мартин — ты не знаком с ним? — этакая беспардонная французская свинья, несколько лодзинских и берлинских знакомых. Ну и обещанные сюрпризы…
— Интересно. А кто у тебя за хозяйку?
— Увидишь…
На большой обращенной в сад веранде, служившей летом гостиной, собралось все общество.
Цветные индийские циновки из трав устилали пол; на диванах и креслах из золоченого бамбука лежали шелковые подушки.
Со стен скрепленная наверху широким золотым фризом свободно свисала солома с нанизанными разноцветными бусинами — это китайское изделие напоминало длинные пряди волос, которые переливались всеми цветами радуги и тихо позванивали при малейшем колебании воздуха.
Мориц поздоровался и молча сел.
— Ты что будешь пить? Мы утоляем жажду шампанским.
— Я тоже не имею ничего против шампанского.
Минуту спустя слуга принес вино, а за ним вошла Зоська Малиновская; в роли хозяйки дома она наполнила его бокал и села рядом на качалку.
На веранде воцарилось молчание — гости пожирали глазами ее красивое лицо, обнаженные плечи, стройную фигуру.
Смущенная любопытными взглядами, Зоська слегка покраснела.
— Покачайте меня! — повелительно сказала она, обращаясь к Морицу.
— Думаете, мне это будет неприятно? — прошептал он, надевая пенсне: девушка очень ему нравилась.
— Ничего я не думаю, просто мне хочется покачаться, — без тени смущения отвечала она, глядя сквозь незанавешенную часть веранды на парк, спускавшийся по склону к лазорево-серебристой речке, за которой темно-зеленым ковром расстилались луга, а дальше на холме протянулись длинные полоски полей, окрашенные в разные оттенки зелени.
— Может, пройдемся немного? — предложил Кесслер. — Я покажу вам свой парк и зверинец.
Все, кроме Мюллера, встали.
— Мне что-то лень двигаться. Я устал с дороги… — сказал он в свое оправдание.
— Этот номер у вас не пройдет, — указывая глазами на Зоську, прошептал Кесслер.
— Что такое? У меня и в мыслях не было!.. — поспешил отпереться Мюллер.
Он разозлился, что от Кесслера не укрылись его тайные помыслы, но от своего поползновения не отказался, и, как только все вышли, подсел к Зоське.
— Этот Мюллер совсем еще jugend[59], — сказал Кесслер, идя за Морицем напрямик по роскошным газонам.
— Warum?[60]
— Он остался умышленно, рассчитывая переманить мою девицу.
— У женщин бывают разные причуды.