— Хорошо! Догадаюсь! — Сенна приняла вызов, и глаза ее сверкнули.
— Конечно, милая. Ты ведь очень сообразительная. А если не сумеешь догадаться сама, то тебе всего лишь нужно воспользоваться своей очаровательной улыбкой и выпытать правду у какого-нибудь ничего не подозревающего простака.
Улыбка, озарявшая теперь лицо Сенны, действительно была очаровательной, и Финниан, проводя ее по залу, твердо решил, что будет всеми силами оберегать эту удивительную женщину. Однако сейчас, накануне войны, нельзя было допустить, чтобы Сенна отвлекала его от важных дел.
В этот момент О’Фейл поднял голову и наконец-то увидел Финниана. Король замер на мгновение, затем медленно встал на ноги, и Финниан тотчас же шагнул к своему приемному отцу, к единственному человеку, когда-то поверившему в него, хотя все другие от него отвернулись. Для всех остальных он был сыном женщины, которая совершила грех самоубийства и сейчас горела в аду. Отец же его исчез сразу после того, как это случилось.
А О’Фейл приютил его, воспитал, называл сыном и сделал своим советником и другом. Финниан нисколько не преувеличивал, когда говорил, что обязан О’Фейлу не только жизнью, но и желанием жить.
Поклонившись, он потянулся к руке своего приемного отца.
— Господи Иисусе, Финниан… — тихо сказал король. — А я-то думал, что ты… — И тут О’Фейл, один из самых великих королей Ирландии со времен Брайана Борума, шагнул вперед и сжал приемного сына в крепких объятиях. И было совершенно очевидно: король любил Финниана как родного сына, вернее — считал его таковым.
Наконец отстранившись, О’Фейл с улыбкой проговорил:
— Значит, решил нанести мне визит, да?
Финниан тоже улыбнулся:
— По правде говоря, милорд, мне больше нечем заняться этим вечером.
Король добродушно рассмеялся и окинул взглядом зал. Почти все, не отрываясь, смотрели на них, но поблизости не было никого, кроме Сенны. О’Фейл внимательно посмотрел на нее, затем снова обратился к приемному сыну:
— Как твоя миссия?
— Выполнена. И с избытком, — тихо ответил Финниан.
— Вот и хорошо. — Король опять перевел взгляд на Сенну. — А кто твоя изумительная спутница?
— Сенна де Валери, милорд.
И в тот же миг Сенне почудилось, что пронзительные глаза короля видят ее насквозь. Но тут он вдруг улыбнулся и жестом пригласил ее сесть рядом с ним. Она села, в смущении потупившись.
— Милая, не нужно так опускать голову, — сказал король. — Это не позволяет видеть ваши прелестные глаза.
Финниан невольно усмехнулся, а Сенна с невинной улыбкой проговорила:
— Значит, вы все так ведете себя?
О’Фейл изобразил удивление и, почесав в затылке, спросил: