А, он на это ответил:
— Кроме книг, надо было и котелок иметь.
— Да у нас был котелок, — сказал Лёвка. — Хороший котелок, медный.
Туляков засмеялся и постукал Лёвку пальцем по лбу:
— Я вот о каком котелке говорю. Учиться надо, тогда из любой книги пользу извлечёшь. А неучёным жить — до смерти глухарей обдирать будешь и сычуги из них через горло таскать.
Мы все вместе посмеялись. И вот вваливается к нам какой-то дяденька с пакетами и портфелем. Роман Харитонович засуетился, приказал Белке накрыть стол и начал выкладывать разные закуски, конфеты, пирожные, о каких мы уже забыли и думать во время войны. А потом поставил на середину стола бутылку шампанского.
— Не знаю, как в Доусоне, — сказал он, — а у русских золотоискателей принято в таких случаях откупорить бутылочку шампанского. Впрочем, может, наши дамы пожелают ситро?
— Ага, мне ситро, — сказала Белка, сразу вообразившая себя дамой.
— На Клондайке всё больше виски глушат, — сказал Лёвка, как будто только и делал, что сидел в Доусоне и глушил виски.
— Гнусный напиток, я вам скажу, — сморщился академик. — Считают себя культурным народом, а пьют гадость.
Расставил он еду, потом отошёл к двери, прищурил глаз, оглядел стол и справа и слева, а потом спрашивает:
— Как вы находите? По-моему, всё для праздничного банкета готово. Разрешите поэтому сообщить вам небольшую новость. За сокрытое месторождение медной руды вам, друзья, законно причитается 75 тысяч рублей премии. Скажите, куда перевести вам деньги?
Мы так и опешили. У Белки глаза стали величиной с блюдце.
— Зачем же вы даёте им так много денег? — удивилась она. — Мне раз дали тридцатку, и то я с ней измучилась, не знала, куда девать.
— На танк, ребята! — закричал я.
— На танк! На танк! — заорали Димка с Лёвкой, и мы все зааплодировали, потому что теперь-то уж мы могли купить танк. Потом вместе с академиком Туляковым мы стали думать, как назвать этот танк.
— Давайте назовём его так, — глубокомысленно заявил Лёвка — «Три двоечника».
— Как? — удивился Туляков. — Разве вы всё ещё плохо учитесь?
— Нет, — запротестовала Белка. — Это он просто старинку вспомнил. Это ещё когда им «бы» мешало…
— Я предлагаю, — сказал я, — назвать танк «Три отличника».
— Вот правильно! — сразу откликнулся Туляков. — Наконец, я слышу речь не мальчика, но мужа. Откуда это? — спросил он у Димки.
— Думаете, не знаю, да? — обиделся Димка. — Из «Бориса Годунова». Слова Марины Мнишек в сцене у фонтана.
— Хорошо! — похвалил Туляков. — Вот это хорошо. Люблю начитанных, но не терплю, когда плохо учатся. Ну как: «Три двоечника» или «Три отличника»?