Андрея разбудил сигнал входящего сообщения аськи. Вчера он засиделся за компьютером – новомодная стрелялка затянула так, что спать смог лечь только около трех часов ночи. Хоть сегодня и был его законный выходной, Андрей не стал валяться в кровати. Мужчина привычно потянулся и, как обычно, почесывая причинное место, первым делом пошлепал голыми ногами в туалет. После исполнения священного ритуала зашел уже на кухню, тут же цапнув со стола пачку сигарет, зажег конфорку и прикурил одну сигарету, ожидая наполнения чайника. Пепельницы не было, но ее заменила пустая консервная банка от съеденных вчера бычков в томате. В воздухе заклубился сигаретный дым.
Огонь весело заполыхал под металлическим днищем чайника. Пока вода закипала, мужчина сделал себе несколько бутербродов с колбасой и засыпал заварку в чашку. Он не признавал чая в пакетиках, отождествляя его вкусовые качества с соломой а–ля «матрац моей бабушки». Да и сам чай мужчина любил крепкий, душистый, желательно с мятой… но если ее не оказывалось в запасах, то и лимончик сгодится с сахарком.
Жил Андрей на окраине города – дальше были только море и Турция. Двушку в переделанной под жилой дом казарме получил отец парня, тогда еще полковник Военно–морских Сил Украины. Но буквально через год он вместе со второй женой (мать Андрея умерла, когда ему было 15 лет) попал в аварию и скончался. Тогда погибло 7 человек – фура выскочила на встречную полосу и врезалась в микроавтобус, а тот, в свою очередь протаранил «копейку» отца.
Вот и этот дом, где отец получил квартиру, находился на самой западной точке Севастополя – мысе Херсонес. Именно туда в 42 году отходили остатки Красной Армии и защитники города в надежде сесть на корабль, идущий на Большую землю. И именно там они погибали, принимая последний, неравный бой с фашистами, буквально вгрызаясь в глинисто–каменистую почву Мыса. Историческое место…
А теперь здесь располагались 4 войсковые части – две украинские и две российские, не считая часть Морской пехоты РФ в Казачьей бухте – в двух километрах ниже по дороге.
Помимо заборов с колючкой и казармами за ними, здесь был еще один магазинчик с гордым библейским названием «Ковчег», вмещающим в себя весь ассортимент продуктов, необходимых, чтобы не помереть с голоду. Он, как и его прототип после Потопа, был единственным признаком цивилизации. Да и на этом все, пожалуй…
Чтобы уехать отсюда в сторону маломальской обжитой части города нужно было 20 минут протопать ножками до поворота на Казачку [1], где можно было не всегда успешно сесть на маршрутку или автобус – по утрам народу было в транспорте как в душегубке. В обратном направлении так же – только шагать приходилось в горку. Именно поэтому пока был жив отец, Андрей предпочитал снимать квартиру в городе, да и с мачехой у них не очень‑то заладилось, хотя теперь мужчина понимал, что в принципе она была неплохой спутницей для отца с его‑то специфическим характером, помноженным на армейское прошлое. Но, как говорится, если бы у бабушки был хрен – была б она дедушкой. А после похорон, переезд все же состоялся, о чем Андрей ни разу не пожалел. К тому же где‑то с полгода назад он приобрел себе подержанный Ниссан Патфайндер 97 года выпуска темно–болотного цвета с вместительным багажником и полным приводом. Жрал он, конечно, как волкодав, но оно того стоило.