— При чем тут Валера? Я с ним не общаюсь с тех пор, как… Ну ты понимаешь… С тех пор у нас с ним все, кранты.
Что не помешало тебе взять у него мой номер, хотел я сказать, но не стал. Вместо этого спросил светским тоном:
— Как поживаешь, вообще? Как на работе?
— Да все у меня нормально… только по тебе скучаю… Скажи… ты… один?
— Ну, в общем… в общем, да…
— Что значит — в общем? Не хочешь общаться, так и скажи.
— Да нет, я хочу, хочу… Но понимаешь… работа у меня срочная и важная.
А что, подумал я. Не такое уж вранье. Пушкина читать — это вам не под мышкой щекотать. Не водку глотать. Не в преферанс резаться. Это интеллектуальная работа, хоть и приносящая наслаждение почти физическое.
— Работаешь? В двенадцать ночи? Ты же говорил, ты — инженер…
— Ну да, но инженеры разные бывают.
Сказал я это, а про себя думаю: вообще-то к инженерам-созидателям моя профессия точно никакого отношения не имеет. А к чему имеет? К охоте! Ловец человеков, вот кто я. Охотник на людей. Подслушивающий и подсматривающий. Нападающий из засады. Ставящий капканы. Ловушки. Выпрыгивающий из-за угла.
— Я, — говорю, — утром чертеж один должен сдать. Трубы одной.
— Трубы?
— Ну да. Большо-ой такой трубы. Секретной. Больше не могу тебе сказать ни слова. Не имею права.
— Ты шутишь…
— Какие уж тут шутки…
Нинка смешалась как-то. Помолчав, говорит неуверенно:
— А я хотела приехать… Помнишь, как мы… как здорово было…
Опять повисла пауза. А во мне началась борьба. Очень захотелось мне Нину Соколову. Закрыл глаза и представил себе… Даже в горле пересохло от мысленной картинки, как я с нее трусики стаскиваю, медленно так, растягивая удовольствие…. Возбуждаясь все сильнее… а там… О-о! А может, будь что будет? За квартирой, правда, вполне может быть наблюдение, учитывая особое задание… Наплевать! Или нет? Может, лучше не надо… Но я уже весь внутренне содрогался от предвкушения запретного плода, уже невыносимо стало, не выдержать… И я сказал:
— Приезжай…
И сам удивился, как хрипло прозвучал мой голос.
3
Утром я проснулся с таким ощущением, будто гири всю ночь к потолку подбрасывал. Все тело ломило, и мышцы постанывали. Открыл глаза. Вижу: на соседней подушке незнакомая голова. Копна женских каштановых волос. Молодых. То есть точно уж не жена. А кто? Ну, конечно же, Ниночка Соколова! Милая Ниночка, лапочка! Такая интересная девушка, у-у!! Что-то теплое шевельнулось во мне при этом имени.
На этот раз я все помнил прекрасно — вот что значит не пить. Во всех деталях замечательных. Главное, помнил, как меня всего обожгло внутри, когда я всю это красоту опять увидел. А уж когда прикоснулся, прижался к ней, такой жар пробрал, что чуть я позорным образом не кончил тут же, как подросток. Такая эрекция случилась — точно ничего подобного не было с самого отрочества. Я и не подозревал, какое у меня орудие — мощное и большое. Но я старался изо всех сил — сдерживался отчаянно. Как Он ни просился — в норку любимую скорее и за дело, за дело! Расчудеснейшее из всех дел… Но я не давал ему воли. Затеял Большую Игру. Нежно касался ее пальцами, а потом и губами. И, наконец, язык пустил в ход, везде побывал, везде отметился и везде был нежен и ласков. И при этом решителен и энергичен.